фильмов ужасов на поведение немецкой молодежи. Однако ее друг, причисляющий себя к левым и уже имевший опыт участия в демонстрациях и маршах протеста, желал непременно делать доклад о марксизме. Он даже придумал классный заголовок для своей работы: «Призрак коммунизма – иллюзия или реальность?», но не смог найти среди одноклассников никого, кто согласился бы вместе с ним выслеживать пресловутого призрака. В смятении он обратился к Лине, и она, дабы не оставить друга в беде, отказалась от ужастиков и сконцентрировалась на марксистской теории.
Эта парочка интервьюировала мою жену, а заодно и меня, поскольку мы на протяжении четверти века сожительствовали с призраком коммунизма на одной территории.
– Что вы чувствовали, живя и работая в социалистическом обществе? – спрашивали нас школьники. Благодаря этим вопросам наш личный жизненный опыт неожиданно стал нам самим казаться особо важным и ценным, будто мы тогда обитали в клетке с тиграми, а не на собственной родине, которую американский президент в шутку назвал «империей зла». Моя жена хотела разъяснить другу Лины, что идею коммунизма сгубила алчность. Она пыталась донести мысль, что первые коммунисты были в быту сдержанными и скромными, они много размышляли над счастьем для всего человечества, забывая при этом о собственном счастье. Но моя жена иногда путает немецкие слова, которые, надо признать, бывают на слух схожи, но в неверном контексте приобретают совершенно противоположный смысл. Вместо слова «сдержанный» Ольга употребила слово «отсталый», что в немецком языке с некоторой натяжкой может означать примерно одно и то же, когда речь идет о транспортных средствах – в смысле, отстал или задержался. Однако в применении к коммунистам это высказывание сбило с толку начинающих исследователей марксизма и направило их выводы в совершенно неверное русло.
Третий друг из окружения моей дочери, беззаботный Ян, посмеивался над чрезмерным усердием своих товарищей. Он считал всю эту суету вокруг зрелости лишней тратой творческой энергии, а самого себя давно уже и достаточно зрелым, чтобы влегкую справляться с подобной чепухой. В свое время его двоюродная сестра получила пятерку за свой – надо сказать, весьма скучный – экзаменационный доклад на тему «Влияние ландшафтов Исландии на искусство и культуру». Это было четыре года назад и в другой школе. Ян выучил тот доклад наизусть. Тему утвердили, и он рассчитывал получить на экзамене высшую оценку. Его беспечность другим только мешала. Каждый день созревающие выпускники собирались у нас дома, уминали весь хлеб для тостов и литрами поглощали модный лимонад с кофеином. С хронометрами в руках, они презентовали свои доклады нам и друг другу. Доклады должны были быть в меру длинными и в меру короткими. Вскоре и я почувствовал, что вот-вот созрею – для психушки. Все смешалось в нашем доме – чумные мухи и пилигримы, бородатый призрак коммунизма и Ян, праздно шатающийся по безлюдным просторам Исландии. И когда же этот ужас закончится, думали мы.
В