Таким образом, в издании [ТФС] и первая, и вторая части "Великого оглашения" опубликованы в полном составе (87+124), в возможно правильном переводе всего их греческого текста, а не в виде извлечений из оглашений, как это сделано в четвертом томе русского Добротолюбия (М., 1889)»[14] в переводе-парафразе святителя Феофана Затворника. Также в дореволюционном издании ТФС, во втором томе, вышедшем в 1908 году, была опубликована третья часть «Великого оглашения». По словам издателей, «перевод этой части „Великого оглашения“, в подлиннике еще не опубликованной в полном и цельном своем составе, был исполнен с [Патмосского № 112] греческого рукописного кодекса… Но так как патмосский кодекс не содержит цельного состава „Великого оглашения“, то недостающие оглашения третьей его части были переведены с печатного их текста, изданного Cozza-Luzi[15], причем на полях русского перевода указаны соответствующие страницы греческого оригинала. Наконец, одно оглашение (46-е) было переведено с рукописи (XVII в.) из библиотеки Русского на Афоне Пантелеимонова монастыря (№ DLXV)»[16]. Дореволюционный текст перевода ТФС был снабжен нумерацией колонок «Патрологии» Миня и двух других изданий, по которым был сделан перевод двух Житий и трех частей «Великого оглашения»[17]. Три части «Великого оглашения» представляют собой собрание проповедей, произнесенных преподобным Феодором[18] для братии своего монастыря (реже – зачитанных в его отсутствие кем-то, кому это было поручено, – с. 236, либо для других монастырей – с. 239).
Преподобный Феодор проповедовал своим монахам три раза в неделю[19], а кроме того, проводил также и ежедневные беседы с братией об аскетической жизни (см.: Великое оглашение II, 18). По мнению западного исследователя Иренея Осера (I. Hausherr)[20], написавшего статью по поводу датировки «Великого оглашения», поучения были написаны перед началом иконоборческого гонения императора Льва V в 813–815 годах. На это указывает, во-первых, отсутствие каких-либо вероучительных тем относительно защиты святых икон (Ibid. Р. 85). Во-вторых, в «Великом оглашении» преподобный Феодор часто обращается к своим монахам со словами: «Отцы, братия и чада». В «Малом оглашении», написанном незадолго до смерти преподобного Феодора, когда он после ссылки 815–820 годов уже почти не жил в Студийском монастыре, разгромленном иконоборцами, такого обращения нет, а только лишь «отцы и братия». Под «чадами» можно понимать как детей, которые находились в Студийском монастыре, поскольку здесь преподобный Феодор учредил монастырскую школу, так и насельников-новичков, которых в своих проповедях преподобный Феодор словесно отличает от опытных и зрелых монахов (Ibid. Р. 76). В-третьих, в «Малом оглашении» № 33 встречается упоминание о дне памяти «блаженного Платона», то есть уже почившего преподобного Платона, игумена Саккудионского, – дяди преподобного Феодора. Само слово «блаженный», как это убедительно показал И. Осер (Ibid. Р. 77–78), Феодором Студитом используется, как правило, в отношении