свои босые ноги – они все в крови! Вот… – Она забралась вслед за мной, наклонилась над скамьей и начала рыться в сумках, корзинах и коробках, в беспорядке раскиданных в задней части телеги. Фридрих цокнул языком, и лошадь двинулась вперед. – Ботинок у меня с собой нет, зато я могу тебя покормить в дороге.
– Мясом? – с надеждой спросила я и вытянула короткую шею, пытаясь заглянуть в корзинку, в которой она рылась.
– Мясом? – пробормотала она и рассмеялась. – Господи, детка, не можем же мы сейчас остановиться и разжечь костёр, чтобы приготовить тебе мясо! Мы всё ещё в горах. А разве ты не знаешь, как опасно здесь находиться? Хотелось бы уехать отсюда как можно скорее, верно, Фридрих?
– Для меня мясо готовить не нужно, – сказала я. – Правда.
– О, глупышка, я вижу, как ты голодна, но не тревожься. Такие жертвы ни к чему. Только посмотри, что я нашла. – Грета выпрямилась с сияющей улыбкой, обнажив все зубы. Руки она держала спрятанными под зеленой одеждой. – Та-да! – Она высвободила одну руку. – Бутылка молока, свежего, только что из-под коровы моей сестры! И, – она выдернула вторую руку, – козий сыр!
Я в ужасе смотрела на угощение.
Молоко было белым. Белым, как кость. Таким же был и сыр. Будь это мясо, оно бы было протухшим.
– Вы уверены, что они не опасны? – спросила я.
– Что за вопрос! – Покачав головой, Грета открутила крышку от бутылки. – Думаешь, я позволю тебе умереть от голода сейчас, когда мы тебя ещё даже до города не довезли? Особенно если ты будешь благодарным ребенком и впредь станешь выполнять любую нашу, даже мелкую, просьбу?
– Что? – сказала я. – Я не…
– На, пей! – Она подтолкнула к моему лицу открытую бутылку, и мне ничего не оставалось кроме как начать пить – иначе бы молоко потекло по подбородку.
Я пила. И продолжала пить, потому что Грета продолжала удерживать бутылку. Оттолкнуть её мне удалось лишь после двух долгих глотков. Фух. Не успела я опомниться, как ощутила в руке пластинку липкого белого сыра.
– Съешь его! – довольно сказала Грета и поднесла его к моим губам. – Скоро тебе понадобятся силы!
При виде сыра мой желудок скрутило, но я подчинилась.
Люди едят самые странные вещи. К счастью, моё новое человеческое тело, видимо, тоже. От этого сыра не заболело ни горло, ни желудок. И от молока тоже. Даже их вкус не вызвал у меня отвращения.
Дедушке было бы за меня стыдно.
Я определённо скатывалась всё ближе к овощам.
Грета смотрела на меня почти драконьими глазами, пока я не съела весь сыр до последней крошки и не выпила молоко до последней капли. Тогда она удовлетворённо вздохнула.
– Ну вот. Теперь тебе лучше, правда? Я чем-нибудь обмотаю твои ступни, чтобы они не кровоточили в телеге, но ты сможешь приступить к работе сразу, как только мы прибудем домой.
Я стёрла с подбородка последние капли молока и настороженно посмотрела на неё. Всегда знала, что у людей крошечные мозги, но эта особь оказалась на редкость забывчивой.
– Я