эпоху Квидака.
Славная эпоха канула в прошлое, погребенная под песками. Уцелел только Квидак. Он еще жил, и у него оставалась высшая цель, которая должна быть достигнута. Могучий инстинкт высшей цели сохранился и после того, как истончилась память и замерли функции.
Квидак наблюдал. Потеряв высоту, корабль нырнул, качнулся, включил боковые дюзы, чтобы выровняться, и, подняв облачко пыли, сел на хвост посреди бесплодной равнины.
И Квидак, побуждаемый сознанием высшей цели Квидака, с трудом пополз вниз. Каждое движение отзывалось в нем острой болью. Будь Квидак самолюбивым созданием, он бы не вынес и умер. Но он не знал себялюбия. Квидаки имели свое предназначение во Вселенной. Этот корабль, первый за бесконечные годы, был мостом в другие миры, к планетам, где Квидак смог бы обрести новую жизнь и послужить местной фауне.
Он одолевал сантиметр за сантиметром и не знал, хватит ли у него сил доползти до корабля пришельцев, прежде чем тот улетит с этой пыльной и мертвой планеты.
Йенсен, капитан космического корабля «Южный Крест», был по горло сыт Марсом. Они провели тут десять дней, а результат? И ни одной стоящей археологической находки, ни единого обнадеживающего намека на некогда существовавший город – вроде того, что экспедиция «Поляриса» открыла на Южном полюсе. Тут был только песок, да несколько чахоточных кустиков, да пара-другая покатых пригорков. Их лучшим трофеем за все это время стали три глиняных черепка.
Йенсен поправил кислородную маску. Над косогором показались два возвращающихся астронавта.
– Что хорошего? – окликнул их Йенсен.
– Да вот только, – ответил инженер-механик Вейн, показывая обломок ржавого лезвия без рукоятки.
– И на том спасибо, – сказал Йенсен. – А что у тебя, Уилкс?
Штурман пожал плечами:
– Фотографии местности и больше ничего.
– Ладно, – произнес Йенсен. – Валите все в стерилизатор, и будем трогаться.
У Уилкса вытянулось лицо.
– Капитан, разрешите одну-единственную коротенькую вылазку к северу – вдруг подвернется что-нибудь по-настоящему…
– Исключено, – возразил Йенсен. – Топливо, продовольствие, вода – все рассчитано точно на десять дней. Это на три дня больше, чем было у «Поляриса». Стартуем вечером.
Инженер и штурман согласно кивнули. Жаловаться не приходилось: как участники Второй марсианской экспедиции, они могли твердо надеяться на почетную, пусть и маленькую сноску в курсах истории. Они опустили снаряжение в стерилизатор, завинтили крышку и поднялись по лесенке к люку. Вошли в шлюз-камеру. Вейн задраил внешний люк и повернул штурвал внутреннего.
– Постой! – крикнул Йенсен.
– Что такое?
– Мне показалось, у тебя на ботинке что-то вроде большого клопа.
Вейн ощупал ботинки, а капитан со штурманом оглядели со всех сторон его комбинезон.
– Заверни-ка штурвал, – сказал капитан. – Уилкс, ты ничего такого не заметил?
– Ничегошеньки, – ответил штурман. – А вы уверены, кэп? На всей планете мы нашли только несколько растений,