столик. С Козински он встречался, когда приезжал сюда второй раз, в апреле, – вместе с Ламаром они втроем как-то обедали в небольшом ресторанчике на Франт-стрит. Козински оставалось до партнерства не так долго, однако вид у него был совсем не радостный. Джо Ходжа Митч припомнить не смог.
– Что случилось? – спросил он.
Рыдания прекратились, но слезы все еще текли по щекам Кей. Она вытирала их и смотрела на Митча.
– Мы еще точно не знаем. Они занимались подводным плаванием на Большом Каймане. На их лодке что-то взорвалось, и мы думаем, что они утонули. Ламар сказал, подробности пока неизвестны. Несколько часов назад в фирме было совещание, всех оповестили. Ламар еле добрался до дома.
– Где он?
– Около бассейна. Ждет тебя.
Ламар сидел в металлическом шезлонге у садового стола под зонтиком, в нескольких футах от стенки бассейна. Неподалеку от клумбы с цветами из травы торчала головка садовой дождевальной установки. Через равные промежутки времени из нее били струйки воды и по идеальной дуге приземлялись на стол, на зонтик, на шезлонг и сидящего в нем Ламара Куина. Он был насквозь мокрым. Вода капала с носа, ушей, волос. Голубую рубашку и брюки можно было выжимать. Обуви и носков на нем не было.
Ламар сидел совершенно неподвижно, не вздрагивая даже от новой порции воды. Видимо, он утратил всякую чувствительность. Взгляд его удерживала какая-то штука в луже воды на бетонной дорожке у ограждения бассейна, казавшаяся банкой пива.
Митч посмотрел по сторонам, надеясь, что никто из соседей не глазеет на происходящее. Соседи не могли ничего видеть – заросли кипариса закрывали от нескромных глаз бассейн и газон. Митч обошел бассейн и остановился там, где было еще сухо. Ламар наконец заметил его, кивнул, сделал слабую попытку улыбнуться и указал рукой на промокшее кресло рядом. Митч оттащил кресло чуть в сторону. Уселся.
Взгляд Ламара вновь вернулся к банке пива или чему-то на нее похожему – не разобрать. Казалось, прошла вечность, пока они сидели и слушали негромкие выстрелы дождевальной установки. Время от времени Ламар встряхивал головой и пытался что-то сказать. Митч улыбался неловкой нервной улыбкой, вовсе не уверенный, что нужно что-то говорить.
– Ламар, мне очень жаль, – решился он наконец.
Повернув голову, тот посмотрел на Митча:
– Мне тоже.
– Я не знаю, что еще сказать.
Взгляд Ламара снова оторвался от непонятного предмета, он повел головой в сторону гостя. Мокрые волосы лезли ему в глаза, красные и совершенно больные.
– Да, понятно. Но говорить действительно нечего. Очень жаль, что это произошло именно сегодня. Не хочется приниматься за ужин.
– А уж об этом тебе не стоит беспокоиться. Ни о каком ужине я и думать сейчас не могу.
– Ты их помнишь? – спросил Ламар, смахивая с губ капельки воды.
– Помню Козински, Ходжа – нет.
– Марти Козински был одним из моих лучших друзей. Он из Чикаго. Пришел в фирму за три года до меня и вот-вот должен был стать компаньоном. Опытнейший