кофе и та же улыбка.
Митч вздохнул и посмотрел через двор.
– Все еще дуешься из-за этой ночи?
– Вовсе нет. Я не обиделась.
– Я же сказал тебе, что сожалею об этом, и это правда. Я пробовал тебе звонить.
– Мог бы попробовать еще раз.
– Пожалуйста, не разводись со мной, Эбби. Клянусь, больше этого никогда не повторится. Только не покидай меня.
Теперь она улыбалась уже по-настоящему.
– Вид у тебя ужасный, – сказала она.
– Под халатом что-нибудь есть?
– Ничего.
– Дай-ка посмотрю.
– Почему бы тебе не вздремнуть? На тебе лица нет.
– Спасибо. Но в девять у меня встреча с Эйвери. И в десять – тоже с ним.
– Они что, хотят убить тебя в первую неделю?
– Да, но у них ничего не выйдет. Я – мужчина. Пойдем в душ!
– Я только что там была.
– Голенькая?
– Да.
– Расскажи мне об этом. Расскажи как можно подробнее.
– Ты бы не чувствовал себя обделенным, если бы возвращался домой вовремя.
– Думаю, что это будет еще не раз, немало ночей я еще просижу там. Но ведь когда я сутками учился, ты же не жаловалась?
– Тогда было совсем другое дело. Я могла с этим смириться, потому что знала, что скоро конец. Но теперь-то ты уже работаешь, и мы здесь надолго. Так будет всегда? Скажи, ты теперь все время будешь работать по тысяче часов в неделю?
– Эбби, идет моя первая неделя.
– Вот это меня и волнует. Боюсь, дальше будет хуже.
– Будет, но это неизбежно, Эбби. Это жестокий бизнес, где слабых съедают, а сильные становятся богатыми. Это марафон: кто его выдерживает, получает золото.
– И умирает на финише.
– Я в это не верю. Мы приехали всего неделю назад, а ты уже беспокоишься о моем здоровье.
Она попивала кофе и поглаживала рукой собаку. Выглядела она сейчас очень красивой – с усталыми глазами, без всякой косметики, с влажными волосами. Митч поднялся, подошел сзади и поцеловал ее в щеку.
– Я люблю тебя, – прошептал он.
Она сжала его руку, лежавшую на ее плече.
– Пойди прими душ. Я приготовлю завтрак.
Накрытый стол был великолепен. Эбби вытащила из шкафа бабушкин фарфор – впервые за время после их приезда. Зажгла свечи в серебряных подсвечниках. В хрустальных стаканах – грейпфрутовый сок. На тарелках свернутые салфетки с тем же рисунком, что и на скатерти.
Выйдя из душа, Митч завернулся в новый шотландский плед и вошел в столовую. От удивления присвистнул.
– По какому поводу?
– Особенный завтрак для особенного мужа.
Он сел, восхищаясь сервировкой. В центре стола стояло большое серебряное блюдо, прикрытое крышкой.
– Что ты приготовила? – спросил Митч, облизывая губы.
Она указала на блюдо, и он снял крышку, уставившись взглядом внутрь.
– Что это?
– Пикантная телятина.
– Какая телятина?
– Пикантная.
Митч