не поняла Шура.
– Не тебе объяснять, какого ухода требует послеинфарктный больной. Вылечили бы мы Федотову имеющимися у нас лекарствами? Ну-ка, ответь?
Шура отрицательно покачала головой.
– Вот то-то, – удовлетворенно произнес Гуров. – Допустим, организм оказался бы покрепче и наша больная протянула бы до выписки. А дальше? Пришла бы домой в пустую квартиру, где некому воды подать и купить самое необходимое. Долго бы она продержалась?
Все, что говорил Петр Семенович, было, несомненно, правильно, но душа девушки все равно протестовала. «И все-таки», – думала она про себя.
Врачи подошли к палате, где лежала Потапова, худая маленькая женщина лет пятидесяти с лишним, с таким же диагнозом, как у покойной Федотовой. Гуров осторожно присел на край постели больной.
– Вера Ивановна! – тихо позвал он.
Потапова открыла глаза и недоуменно посмотрела на врачей. В ее взгляде ясно читалось страдание.
– Вы сможете говорить? – спросил Петр Семенович.
Больная облизнула пересохшие губы и кивнула.
– Вера Ивановна, я ваш лечащий врач Гуров Петр Семенович. Вы в курсе, что с вами?
– Инфаркт, – тихо произнесла Потапова.
– Вы правы. Как вы себя чувствуете? Если вам трудно говорить, скажите, и на сегодня мы закончим беседу, – Петр Семенович пристально вглядывался в лицо больной. Она отрицательно покачала головой:
– Спрашивайте.
– Вера Ивановна, – начал Гуров, – у вас есть родственники? Вы знаете, что за вами теперь требуется особый уход.
– Только сын Коля, ему шестнадцать. Он еще учится в школе, – произнесла больная.
– А ваши родители?
– У меня никого нет. Я детдомовская, – лоб Потаповой покрылся испариной.
– А ваш бывший муж? Его родственники? – Гуров подумал, что уже знает ответ на этот вопрос.
– У меня никогда не было мужа.
«Понятно, – раздраженно думал Петр Семенович, – типичная лимитчица откуда-нибудь из захолустья. Небось с девчонок на фабрике, к сорока годам получила комнату в коммуналке где-нибудь на окраине и обзавелась ребенком».
Он мельком взглянул на медицинскую карту Потаповой. Так и есть: место работы – комбинат хлебобулочных изделий, укладчица, домашний адрес… О такой улице коренной житель города Гуров никогда и не слышал.
– Вера Ивановна, – продолжил он, – вы знаете, что вам потребуются дорогие лекарства? У вас есть деньги? Есть где их взять? Может быть, какие-нибудь ценные вещи, которые можно продать? Поймите, вам сейчас ничего не нужно жалеть, речь идет о вашей жизни.
Потапова покачала головой:
– Откуда у меня деньги? Откуда ценности? Только комната в коммуналке. Если я ее продам, нам с мальчиком негде будет жить.
Гуров вздохнул:
– Все ясно, Вера Ивановна, отдыхайте. Мы еще к вам зайдем.
Он поднялся с постели, но слабеющая рука больной попыталась удержать его за край халата:
– Доктор, –