ненаглядного, чему, естественно, Терентьевна воспротивилась. Молодые стали снимать комнату, а через три месяца случилось то, чего боялась наша Зиночка: зятек дочку бросил. Правду сказать, Прошина даже порадовалась: мол, теперь ее единственная вернется к матери, найдет достойного человека. Но девочка оказалась гордой. К матери зашла только один раз: полностью забрать свои вещи, небрежно попрощаться и предупредить, что уезжает в неизвестном направлении. Она, видите ли, в своем неудачном браке винила бабу Зину и считала, что теперь найти счастье ей никто не помешает. Хлопнула дверью и затихла на двадцать лет. Терентьевна пыталась ее искать, переживала, мысли всякие в голову лезли. Через двадцать лет дочурка сама объявилась: на семидесятилетие телеграмму прислала с обратным адресом «Мурманск, проездом». Так до своей смерти Прошина о ней ничего и не знала.
Скворцов не надеялся на удачу, задавая следующий вопрос и уже предполагая ответ:
– А кроме доктора Семкина, к ней никто в тот день не заходил?
Замшина развела руками:
– К сожалению, это тот случай, когда искать нужного вам человека можно бесконечно. Каждому из врачей периодически что-нибудь нужно в архиве. За день бабу Зину посещали десятки наших работников.
– Однако никто не видел, как ей стало плохо, – заметил Константин.
– Да, – вздохнула врач. – Обеденное время каждый из нас старается провести с пользой для себя.
Оперативник поблагодарил Александру Николаевну, еще немного походил по больнице, побеседовал с докторами, медсестрами и санитарками, однако эти беседы ему ничего не дали. В предположительный момент приступа Зинаиды Терентьевны ни в архиве, ни возле него никого из медперсонала, по их утверждению, не было.
Глава 13
– Жаль, что этой сатане в белом халате удастся вывернуться, – нахмурился Киселев, выслушав рассказ приятеля. – У нас есть прекрасная версия, но, к сожалению, бездоказательная. Может быть, шеф что-нибудь придумает?
Разговор с подчиненными не поднял настроение полковника.
– Вы правы, – расстроенным голосом проговорил он. – У нас против нее ничего нет. Хотя... – Он встал со стула и начал мерить шагами кабинет. – Давай-ка, Паша, изложи ваши соображения. Возможно, где-нибудь образовалась маленькая щелочка.
– Все очень просто, – начал Киселев. – Клемма грозила разоблачениями Корнийцу. Ему было глубоко наплевать на них как ученому, потому что возвращаться к диссертации под руководством академика он не собирался, но, видимо, не плевать как начинающему бизнесмену. И он придумал способ заткнуть ей рот с помощью тети, Белозеровой Анны Петровны. Известно: о мизерных зарплатах врачей все время вещают средства массовой информации. Белозерова – вдова с взрослой дочерью, которой нужно оплачивать не только наряды, но и учебу. Выслушав племянника, тетушка сначала подумала о клятве Гиппократа и решила уладить вопрос с квартирой мирным путем. Однако ее пациентка была непреклонна, и даме ничего не оставалось,