никто не брался.
Потом Дед открыто заявил, что универсал может быть только репликатором. Это тянуло за собой очередное усложнение конструкции, а тут еще кто-то вспомнил про угрозу серой слизи. Начался форменный бедлам, по итогам которого в подвал института поставили бомбу – горожане, естественно, решили, что атомную.
Приспособить манипуляторы универсала к сверхточной работе по сборке своих копий и прописать необходимые алгоритмы в прошивке казалось почти невозможным. Но все уповали на Деда: за ним знали случаи гениальных озарений…
Сейчас гениальный Дед стоял за спиной Виктора, глядел через его плечо в ту же стеклянную стену. За стеной лежал на койке, обставленной аппаратурой, мальчик семи лет. Единственный сын Виктора, единственный внук Деда.
– Вот и все, – сказал Виктор. – Завтра нам его отдадут. Подгоним машину – и на самолет. Доехать бы по нашим колдобинам… Долетим до Израиля, положим… И будем надеяться на чудо.
Дед тяжело переступил с ноги на ногу. Всемогущий в стенах института и почти всесильный в рамках города, вопросами жизни и смерти он не заведовал, увы.
– Без чуда никак? – буркнул он. – Я слышал, у израильтян огромный опыт.
– Честно? Никак. Сгорел будто свечка. Мы даже не опоздали. Представляешь, мы даже не опоздали…
– Ну-ну, ты же врач. Ты-то знаешь, что чудеса бывают.
– Слишком редко.
«Не наш случай», – едва не сказал Виктор, но удержался. Пусть хотя бы старик надеется на лучшее – у него сейчас и без того неприятности.
Большие неприятности.
Глава 6
Монитор был во всю стену, и за последние лет десять чего только на этой стене ни рисовали, какие сильные проекты на ней красовались, как все мощно выглядело! Кто бы мог подумать, что однажды включишь первый канал – и с той же стены тебя, будто ледяной водичкой, окатят реальностью, с головой да насквозь, аж до костей.
Диктор вещал так складно и убедительно, словно понимал, о чем говорит.
– Итак, на следующей неделе Россия станет последней страной, подписавшей конвенцию о запрете репликаторов – нанороботов, способных производить свои копии. Серая слизь, известная вам по фантастическим блокбастерам, останется фантастикой навсегда!
– Заткни его, сил нет, – попросил Дед.
Михаил отмахнулся от стены пультом – изображение померкло, диктор умолк, – и преданными глазами уставился на начальство.
Он умел разыгрывать сочувствие и поддержку очень убедительно, но Дед этой маске не верил ни на грош. Генеральный директор слишком давно знал своего первого заместителя. Эффективный менеджер, акула от науки, редкий в некотором роде специалист. Лететь вперед на всех парусах с таким на пару хорошо, зато тонуть плохо: акула она и есть акула, первым делом сворачивает туда, откуда кровью запахло.
Сейчас кровью, свежей, пахло от Деда. Вырвали из него кусок мяса.
– Останется фантастикой… – повторил Дед за диктором. – Ну вот,