любящего больше нет и нет объекта любви. Когда объект любви исчезает, исчезает любящий, а с разбитым сердцем исчезает и ум. Ум существует только потому, что есть любящий и нечто любимое, что-то, что тебя волнует. Это одно и то же.
В эту расщепленную секунду ты утрачиваешь всю склейку. Ты больше не имеешь понятия о чем-либо. Твое сердце разбито, больше нет любящего и любимого, и исчезла даже сама идея «любви».
Мексиканка: Это все то, о чем ты постоянно говоришь.
Карл: Да, всегда указывая на То.
Мексиканка: Ну так и что это за «расщепленная секунда»?
Карл: Оно разбивается в расщепленную секунду. Ты можешь вдавливать его какое-то время, но позже оно снова выскочит. Когда оно разбивается, то разбивается мгновенно, а не в замедленном режиме. Поэтому это называется «разбивание сердца». Момент, когда оно разбивается, – это расщепленная секунда. Время отсутствует. Все остальное, вроде медитации, может прогнуть его, но ты не сможешь его разрушить. Оно разбивается мгновенно, потому что мгновенно разбиваются все идеи взаимоотношений. Это означает быть с разбитым сердцем.
Когда ты утрачиваешь ту абсолютную любовь к себе, то больше никого не остается. Это расщепленная секунда. Ты выпадаешь из того существования. Это не что-то, к чему можно прийти путем понимания или еще как-то. Это просто возникает путем отказа от любви к самой любви.
Аико: Тогда что значит «открыть сердце»?
Карл: Это хирургическое вмешательство, но оно не разобьет сердце. Оно просто его откроет.
Аико: Оно должно быть открыто, прежде чем разбиться?
Карл: Нет. «Открытое сердце» подобно «сердцу единства», благодати или чувству единства. Оно больше не может разбиться. Оно разбивается здесь – будучи влюбленным в мир и затем утрачивая эту любовь. Но не путем движения к тому единству или другому месту, куда можно приземлиться. Оно должно разбиться здесь, сейчас, а не в каком-то особом состоянии.
(слышен отдаленный звук взрыва)
Аико: Можно ли раствориться в единстве? Это другой способ избавиться от ума?
Карл: Нет. Из единства все возвращаются обратно. То, что является любовью, является единством, и оно всегда возвращается к разделению любящего и любимого. Многие люди от относительной любви приходят к единой любви, но затем прекрасная девушка или молодой человек встречается им на пути, и они снова возвращаются к тому, с чего начали. В любом случае, это не имеет никакой ценности. Это блаженство единства мимолетно. Оно многое обещает, но ничего не дает.
Аико: У меня есть гуру, и он – сама любовь.
Карл: Кто так говорит?
Аико: Я это вижу.
Карл: Кто это видит? Кто определяет это? Кто устанавливает критерии любви? Ты.
Аико: Это моя надежда.
Карл: Это твое мнение.
Аико: Это моя проекция.
Карл: Это твое страстное желание, это твоя преданность, все, что угодно. Именно ты порождаешь их. Это твое представление о том, каким все должно быть. Потому что ты жаждешь То, ты рисуешь себе образ, а затем проецируешь его на того гуру.