тот самый здоровенный немецкий гренадер указал Ветлугину на чердак, помог затащить туда капитана, сам спустился вниз и унес с собой лестницу. С учетом того, что ночью ударил мороз, а на чердаке было полно сена, весьма гуманный жест. Так они и провели первую ночь в плену, зарывшись в сене. Сержант старательно завалил им со всех сторон Терцева и упрятался в сено сам так, что наружу остался торчать один только нос. Ночью на дворе маячил часовой. Наверное, можно было попробовать сбежать с этого чердака, но Ветлугин решил не оставлять командира. Этого он, конечно, капитану не сказал. Но тот и сам теперь догадался, надо полагать. Утром немец лестницу приставил обратно. Позволил спуститься по нужде и даже дал котелок набрать воды из колодца. Сейчас лестница была на месте, но на дворе было светло, а весь хутор оказался набит сновавшими во все стороны солдатами противника.
– На допрос не вызывали, – уточнил сержант, заканчивая свой рассказ.
– Пока не вызывали…
Терцев сидя еще раз потер виски и откинулся на спину в ворох прелой травы.
Через полчаса зашел все тот же здоровенный гренадер, окликнул и закинул им наверх полбуханки хлеба. Ветлугин кивнул ему благодарственно. Поели хлеб, отламывая его маленькими кусочками…
На допрос их вызвали в середине дня. Перед этим во дворе раздался стрекот автомобильного мотора. Скрипнули тормоза. Ветлугин приник к щели в обшивке сарая. Было видно, как к хате подкатил «Кубельваген» с пристегнутыми цепями на колесах и поднятым тентом. Распахнулись и хлопнули дверцы. Из машины вышли водитель в короткой куртке и меховой ушанке и человек в длинной шинели с поднятым воротом. Оба быстро прошли в хату. Затем снизу раздался хулиганский свист, а по лестнице заехали ногой так, что она заходила ходуном. Ветлугин снова выглянул из чердачного проема. Внизу, широко расставив ноги, стоял немецкий солдат в белой парке и лихо заломленной набекрень, совсем на русский манер, суконной пилотке. В отличие от предыдущего конвоира, этот был маленький и щупленький, с хищными и постоянно двигавшимися чертами лица, будто он все время что-то жевал. Немец махнул им рукой и отошел на середину двора, наставив на чердачный проем автомат.
– Сам слезу, – проговорил Терцев в ответ на вопросительный взгляд Ветлугина.
Вслед за сержантом, который быстро оказался внизу и теперь придерживал лестницу, капитан начал медленный спуск с чердака на землю. Голова кружилась, он двигался, с трудом удерживая равновесие, однако преодолел весь путь без посторонней помощи. Встал на ноги, держась одной рукой за лестницу. Ветлугин тут же подставил плечо, но Терцев, сделав несколько шагов в сторону хаты, опираться на сержанта перестал и дальше, покачиваясь, пошел самостоятельно. Добрался до крыльца, уцепился за перила. Постоял, широко расставив ноги и с трудом удерживая равновесие. Поспешивший за ним Ветлугин снова взял его за локоть, но Терцев сделал отстраняющий жест и шагнул на ступеньку. Ветлугин успел мельком заметить за хатой силуэт танка. Выглянул за угол, вытягивая шею, –