вполне реально, возись потом с тобой!
Чуть не силой посадив меня на истыканный пулями пенек, Света помогла снять изгвазданный пиджак, разрезала окровавленный рукав рубашки и оголила рану.
– Ну что, доктор, жить буду? – пошутил я, пытаясь улыбнуться – от боли сводило все тело.
– Жить будешь, – без улыбки ответила Света. – Пуля задела кость – это болезненно, но не смертельно. А сейчас потерпи, надо рану очистить…
Тут мне показалось, что стало вроде как полегче – когда она выковыривала что-то из раны небольшим пинцетом, «новая» боль перекрыла «старую». Но эта иллюзия довольно быстро развеялась.
– А как твоя фамилия? – спросил я, лишь бы немного отвлечься от «экзекуции».
– У меня некрасивая фамилия, – со вздохом ответила Светлана, капая на рану из маленького пузырька, – Сморкалова. А когда вышла замуж, стала Козулиной. Смешно?
– Да нет, не очень… – промямлил я. – Руки у тебя легкие! Долго еще?
– Почти все, сейчас забинтую, и готово.
Действительно, Света справилась очень быстро – минуты за три. В финале «добрый доктор» сделала мне два укола, после которых по телу разлилось тепло и в «дырке» перестало жечь.
– Хорошие у тебя колеса, товарищ доктор, сразу отпустило! – похвалил я.
– Это ты об уколах? – не сразу сообразила Света. – Там от столбняка и легкое обезболивающее, его даже грудным младенцам дают. Ну все, можешь вставать! А я пойду гляну, что там с этими… немцами.
– Зачем?! – снова поразился я.
– Вдруг там раненые…
– Это же… враги! – попытался я урезонить док-торицу.
– Не важно! – отмахнулась Света. – Я клятву Гиппократа давала.
– Погоди, вместе пойдем! – остановил я ее порыв. – А то вдруг там эти… раненые не так поймут и встретят медицинского работника выстрелом.
Немцы вполне ожидаемо (для меня) оказались безнадежно мертвыми. Будь у меня хоть малейшее подозрение, что кто-то из этой бравой пятерки выжил – я бы еще до перевязки не поленился проверить и добить. Однако мне показалось, что Света проверяла не только состояние «пациентов».
– Немцы… очень похоже, что настоящие, – прошептала женщина себе по нос. – А уж трупы-то точно! Значит, все это вокруг действительно реально?
– А ты сомневалась? Впрочем, я в первый раз тоже не сразу въехал – все какой-то подвох искал! – невесело усмехнулся я.
Обшмонав убитых немцев, я забрал лишь их зольдбухи и все наличное съестное – две жестяные коробки с шоколадом «Шока-кола» и упаковку хлебцев «Кнэкеброт».
Винтовки я оставил на месте, лишь вынул из них затворы, а «машинен-пистоль» подобрал, заодно сняв с фельдфебеля брезентовые подсумки с запасными магазинами. К счастью, мой «Грач» аналогичными патронами «питался».
– Пойдем, милая, нам тут больше делать нечего! Время поджимает!
Женщина только кивнула и перекинула ремень своей сумки через плечо.
– Черт бы побрал эти туфли! – с чувством сказала Света через