ст. 20 Правил указано, что хотя структурная единица и пользуется правами и несет обязанности соответствующей стороны, но стороной не является. Чем же она является?
По вопросу о правосубъектности структурных единиц имеется уже довольно обширная литература[195], которая утверждает, что единицы являются достаточно активными участниками хозяйственных материальных связей, но не показывает их самостоятельную процессуальную правосубъектность.
Высказано мнение, что структурная единица представляет объединение в органах суда и арбитража[196]. Против подобного взгляда можно было бы привести несколько возражений, но одно из них сразу опровергает его. Фигура представителя – коллективного субъекта права – в принципе возможна, но при условии, что такой представитель является юридическим лицом. А структурная единица юридическим лицом не является.
По мнению О. И. Садикова, структурные единицы – это квазиюридические лица, их следует относить к нетипичным, незавершенным институтам гражданского права[197]. Это подтверждает, что правовое положение структурной единицы пока определить трудно, особенно когда речь идет о ее процессуальном положении.
В. С. Щербина приходит к выводу о том, что структурная единица не выступает как самостоятельный субъект арбитражного процесса и ее участие в процессе в смысле ст. 20 Правил есть участие самого объединения в специфической форме, обусловленной особенностями хозяйственной компетенции структурных единиц[198]. Однако и в этом утверждении не содержится ответ на вопрос, каково же все-таки процессуальное положение самой структурной единицы.
В теории процесса существует правило, удачно высказанное Н. А. Чечиной: «Любой участник процесса занимает в нем самостоятельное место – истца, ответчика, эксперта, свидетеля; никто не может не занимать в процессе определенного места, заранее предусмотренного законом, как не может занимать двух или нескольких мест одновременно»[199]. (Это положение в части, касающейся невозможности соединения в участнике судопроизводства различных процессуальных положений, нуждается в уточнении).
Таким образом, в процессе нельзя занимать (в отличие от материальных правовых отношений) положение промежуточное, нетипичное, квазипроцессуальное. В этом смысле данная группа общественных отношений формализована правовыми нормами в наибольшей степени.
При наделении индивидуальной правосубъектностью новых возможных участников процесса законодатель должен руководствоваться принципом, известным под названием «бритвы Оккама»: «Сущности не следует умножать без необходимости»[200]. Применительно к учению о лицах в процессе это значит, что введение в ту или иную процедуру нового субъекта нецелесообразно, если достижение процессуального результата (в частности, вынесение правильного решения) достигается с помощью известных, традиционных средств.
В настоящее время нет надобности вводить в процесс фигуру