Только ты, говорит, не удивляйся и спокойно все воспринимай, а то, не ровен час, не захотят с тобой общаться. Я себе думаю, почему же со мной и не захотят общаться? В те времена не был я еще женат. На женщин молодых призывно смотрел, хоть батька, видя, как я грудь вперед при виде молодиц выставляю, только усмехался в усы. Знал, конечно, казак, где моя суженная, но, пока я ее сам не нашел, тайны не выдавал.
Собрались мы на смотрины ехать на следующий день, но батька в тот день отправился в путь сам, а нам с Задеригой и его помощником – Сулием, наказал за ним следовать только на следующее утро. Выйдя с утра пораньше, мы через часа два после восхода солнца встретили батьку в небольшом лесочке возле упавшего дерева. Вдали виднелся курган. До него, казалось, рукой было подать. Сулий остался в лесочке с конями, а мы втроем пошли по направлению к кургану. Идем-идем, а нет никого вокруг.
«А где же тут хижина хоть какая-то? Где же молодица живет?» – возникли у меня вопросы. Хотел спросить, но взглянул на Задеригу, потом на батьку и понял, что не скажут они мне ничего. Так и шли молча до места то по балке, то по лесочкам.
Как только вышли на открытое место, Вернидуб на холм показывает и говорит:
– Вон стоит красавица.
Я посмотрел и оторопел вначале, а потом рассмеялся негромко. Батька на меня взглянул и произнес:
– А ты думал, что я тебя к суженой приведу? Так это твоя забота – стать таким, чтобы она тебя увидела и распознала, что муж ее ты.
– Мне она понравиться вначале должна.
– Ты, прежде всего, мужчиной внутри должен стать, а не только грудь вперед выставлять, да подбочениваться и ус крутить, видя молодицу. Или ты думаешь, что саблю получил, чему-то научился, в походы походил и на этом все, за тебя любая пойдет?
– А что мало?
– Немало и не много, – отозвался батька. – Что ты, что отец, – покосился Вернидуб на Задеригу, – себя слушать не хотите, но почему-то считаете, что у вас в жизни все должно сложиться благополучно.
– Так ты ж меня женил, – отозвался Задерига. – И неплохо вышло. Четверо у меня детей. На жену гляжу, и сердце радуется…
– Ты хоть себя не обманывай. Сын-то ладно, но у тебя в голове тямы должно быть больше. Что, не видишь какие сейчас времена?..
– Да, тревожное время, – слегка поморщился Задерига и почесал затылок, как бы стимулируя этим работу такого важного органа, как голова.
– Сарифия нас приветствует, говорит, что рада нас видеть, – перевел разговор на другую тему Вернидуб. – К себе нас приглашает в гости. Так что пойдем на холм.
– Ты не устал?
– Что это ты ко мне так участлив? – искоса поглядывая на Задеригу, спросил батька. – Мой час еще не пробил. Хожу пока что сам. Скажу, когда надо будет отдохнуть.
Недалеко оно недалеко, да упарился даже я, пока добрели до холма, тем более что не спешили. Возле холма немного постояли, батька о чем-то мысленно с Сарифией поговорил и сообщил:
– Сарифия сказала, что всех нас знает, а тебя