пришлось самому. Короче – жизнь заставляла учиться всему понемногу. Ещё надо было найти других людей, накрыть крышу толем и шифером. Но с каждым годом стройка то останавливалась, то продолжалась медленно, не так, как хотелось. Как и работа, тоже: то была, то не было. А цены, безжалостно росли и растут до сих пор. Как то Семён, в очередной раз, заказал грузовик шлакоблока, пятьсот штук, но из четырёх рабочих, двое не пришло разгружать и заносить во двор. Поскольку ближе грузовик не смог подъехать, мешала труба, по которой, по улице, шёл газ людям в частные дома. Это доставляло много хлопот, при разгрузке всякого материала. В частности, уголь тоже приходилось таскать за 35—40 метров тоннами. Так вот, приехала машина со шлакоблоком. Водитель посмотрел недовольно на двух рабочих и сказал:
– Давайте быстрее, разгружайте, я долго ждать не могу.
Семёну стало жалко рабочих и, не смотря на предупреждения врачей, решил рискнуть, своим здоровьем, и помочь. Он думал, подавать шлакоблок из машины по четыре штуки шлакоблока в одну руку будет легче, чем носить по две во двор. Вначале было легко, но затем пульс и давление подскакивало так, что Семён думал, что потеряет сознание. Забили тревогу дежурные в институте, которые увидели критические отметки данных из браслета на руке у Семёна. Александр стал звонить Семёну, телефон не отвечал, он лежал в машине Семёна и он его, разумеется, не слышал. Саша, заподозрив, неладное, помчался, к Семёну на машине. Он подъехал к мосту, тот был закрыт, на ремонте, пришлось ехать далеко, в объезд, через другой мост. Семён еле успевал подавать и подносить шлакоблок к краю машины. С него тёк пот ручьем, и сердце, казалось, вырвется из груди и улетит, как голубь вдаль. Семён, чувствуя, что сейчас упадёт, не выдержал и попросил сделать перерыв. Водитель нервно курил и смотрел на часы, недовольно бурчал:
– Если бы мы знали, что у вас людей мало на разгрузке будет, не приезжали бы вообще, нас другие ждут.
Семён, на собственной шкуре понял, что шлакоблок – это не хлеб, и его таскать и нагибаться за каждым – опасный и тяжёлый труд, да ещё под палящим солнцем. Конечно, семь минут перерыва – это малость. И Семён встал, из последних сил начал таскать снова. 400 штук разгрузили, но последняя сотня показалась тяжелее всего. Чем ближе шлакоблок был к кабине водителя, тем дальше носить. Саша ехал и звонил снова, но ответа не было. Когда последние шлакоблочины Семён отдал рабочим, он из-за усталости, не смог сам слезть с машины, ему пришли на помощь рабочие. Грузовик уехал. Семён решил доплатить рабочим больше, чем условились за разгрузку, понимая, что труд тяжёлый, но те доплаты брать не стали. Сказали:
– Спасибо не надо. Вы и так пахали за двоих, за тех, что не пришли. Когда рабочие ушли. Семён с трудом добрался до лавочки в тени. Взял бутылку с водой и выпил пол литра. Приехал Саша и забежал во двор. Увидел Семёна:
– Вы с ума сошли, что