Я отвернусь, пройдет мгновение, и все увиденное обратится в забвение. Останется лишь страшно желанное счастье и грусть. Мне не излечить свою больную память. Не знаю, что хуже – неведение или знание.
Прошло еще несколько недель. Я получала твои консервативные письма на бумаге и понимала, что мир катится к чертям слишком быстро.
Меня мучили сомнения, и душил мир вокруг – я не знала, что мне сделать, чтобы изменилась картина перед глазами. Осознание этой бездны сбивало с ног меня с одного касания. Но мое зрение не дает мне покоя, лишь от этого я все еще дышу.
Я продолжаю наблюдать за людьми, что блистают и гаснут. Конечно, многое из того, что я делаю против правил, но всем известно, что никаких правил никогда не было – о них говорят лишь те, кому они выгодны. Мы проживаем с тобой самую обычную жизнь, когда человек сходит с ума лишь от двух явлений – это мечта и любовь.
Сегодня так же продолжается лето. Для меня это самое загадочное время года – никогда не знаешь, что от него ожидать и кажется, что тебя ждет фантастическое чудо! Но осенью я неизбежно переполнена сожалениями – лето никогда не оправдывает моих ожиданий.
– Глупо, но как легко утонуть в своем же «дерьме». Сны? Они там, а мы здесь. Мне надоело! Хочу жить сейчас в данный момент!
– Слушай, давай я лучше тебе кое-что прочту, – обрывает меня Алиса по ту сторону мобильной связи. —
«Иди вперёд и будь спокоен,
И твёрдо знай, что ты непобедим!
Пусть говорят: «Один в поле не воин»,
Но с верою в душе ты не один!»
– Автор?
– Мне не известен.
– Не стыдно не знать?
– И это ты мне говоришь? Знающая лишь десяток авторов по чистой случайности! Неужели!
– Ладно, ладно!
– И, кстати, я помню, все, что ты говоришь, в отличие от тебя!
– Вылечи в таком случае мой мозг!
– Ага, скорее свой сломаешь. Плюс ко всему я процитирую тебе твои слова: «Мне все равно вспомнят меня через десятки лет после смерти или нет. Плевать, будут ли знать автора книг и рассказов, которые прочли, даже если они мои. Главное – помнят то, о чем читали, видят то, как ими познанное на листах помогло. В таком случае любой писатель и поэт будет жить вечно в сердцах людей и в их поступках».
– И к чему это все сейчас?
– Ох, какое ребячество…
Видит Всевышний, мы должны быть сильнее. Не знаю, что мы здесь и зачем, но есть глаза и сердце, а с ними нужно что-то делать, например, баловать и утомлять. Увязнуть в житейских проблемах – не проблема, проблема – остаться человеком в них. Меня заставляют смотреть, как в них тонут мои родные, в то время как мне совсем ничего не понять. Думаю, весь ход событий вынуждает человека делать то, чего он до этого критического и усталого до смерти момента никогда бы не сделал. Он никогда бы не воровал, никогда не убивал, не продавал себя. Но все эти три действия, поверь, окажутся