Все нормально.
– Поговорим? – спросил Борщ с исполинским спокойствием.
– На кухню пройдемте, прошу вас, у меня ребенок спит.
Майор мотнул пистолетом, жестом говоря: «После вас!»
Вова обнял жену и повел ее туда, где пять минут назад они наслаждались спокойной семейной жизнью, не подозревая даже, что произойдет после.
– О… Пахнет вкусно, – сказал Борщ, открывая крышку кастрюли. – Плов? Заманчиво. Скоро готово будет?
– Минут че… через тридцать, – судорожно ответила Таша. – А что… что происходит? И кто вы?
Борщ взял ложку и хлебнул творения жены.
– Соли чуток поменьше бы, – причмокивая, сказал он, махнув молчуну, чтобы тот убрал пистолет. – Любишь, значит, раз так приправила. А сильно любишь мужа своего?
– К чему все эти вопросы? – немного отойдя от шока, даже слегка дерзя, спросил Владимир.
– Тебе слова не давали. С тобой будет долгий разговор, побереги силы и нервы, – рявкнул Борщ.
– Лю… люблю. Сильно, – Таша скрепила руки в замок и пролила слезу. Оружие ее сильно напугало.
– А ты ее? – верзила кивнул Вове.
– Больше своей жизни, – ответил тот.
– Это хорошо. Значит, будешь паинькой. Ты присядь, че стоишь, хозяин все-таки.
Вова сел на красивый резной табурет за столом белоснежного цвета, как и вся кухня. Только недавно они расплатились за эту роскошь с банком – и вот на тебе, на белом кафеле теперь топтались в грязной обуви две непонятные гориллы. Майор и его напарник тоже сели на табуреты, придвинувшись к столу.
– Красиво живешь, – сказал Борщ.
– Кредит, работаю недавно по профессии.
– А еще красивее хочешь? – улыбнулся во все тридцать два желто-белых булыжника здоровяк.
Молчун достал пачку сигарет и только хотел было закурить, но Вова остановил его жестом.
– У нас ребенок, – но, поймав суровый сверлящий взгляд, он тот час убрал руку и добавил: – П-пожалуйста…
Рыба недовольно аккуратно засунул сигарету обратно в пачку и убрал ее в карман, нахмурив свои густые массивные брови, из-под которых стреляли взглядом глаза-бусины. Он все время моргал, видимо, это было у него на психологическом уровне.
– Хотя выбора у тебя нет, – продолжил майор. – Есть к тебе дело. Сделаешь все, как скажем, озолотим на пол-ляма европейских рубликов, будешь сопротивляться… – он достал пистолет и демонстративно положил его на стол. – Можешь сразу смело пристрелить жену и дочь, а потом засунуть дуло себе в рот и сделать то же самое.
Вова сглотнул. Жена тихо заплакала. Пульс яростно колотил по вискам так, что Вове было тяжело расслышать речь незваных гостей. Он шумно вздохнул, пытаясь успокоиться.
– Да кто вы такие? И откуда?
– Мы из ФСБ. Для тебя пусть будет так. По крайней мере, связей у нас даже больше, чем у них. Поэтому если кому чего сболтнешь, мы узнаем, и тогда… все по сценарию. А теперь прошу тебя, скажи Наташе, чтобы пошла к Соне. Разговор не для