клюнул ее в щеку и плавно отстранился:
– Если только кости не посоветовали выждать. – Он повернулся и направился к трону. – Для тебя они всегда были важнее кровных уз.
Внизу, подобно им, скрещивали взгляды новоиспеченные дамаджи и их матери-дамаджи’тинг. Веками в этих группах было по двенадцать человек, но после Ночи Хора осталось по десять.
Из-за конторки, за которой так долго вел записи Аббан, выступил дама Джамере. После исчезновения дяди юный дама стал полноправным владельцем несметных богатств Аббана и унаследовал дядину должность при дворе Избавителя.
Джамере опустился перед ступенями на колени, уперся ладонями в пол и лбом уткнулся между ними:
– Своим присутствием ты почитаешь двор, Избавитель.
Как и Аббан, Джамере был насквозь продажен. Но если дядина продажность шла на пользу Ахману и Инэвере, то кому хранил верность Джамере – не удавалось прочесть даже в свете Эверама по его ауре.
Асом же знал Джамере со времен обучения в Шарик Хора. Они – ровесники, и Инэвере было незачем читать его ауру, чтобы признать в них былых любовников. Асом и Асукаджи покрыли себя дурной славой среди най’дама, и мало кто из мальчиков не желал возлечь с ними в надежде войти в фавор у их могущественных родственников. Теперь Асукаджи мертв, и много ли времени понадобится Асому, чтобы вернуться к своим пристрастиям?
Ее взгляд переметнулся на сына, который взирал на богатейшего человека Красии, павшего перед ним ниц. Губы Асома чуть дрогнули. Вероятно, он уже к ним вернулся.
«Я должна разыскать Аббана, и поскорее».
– Встань, друг мой, – молвил Асом, помавая копьем. – Твое присутствие украшает двор хаффита.
– Немногие могут преуспеть, как мой незабвенный дорогой дядя, – ответил Джамере. – Если будет на то инэвера, он вернется к нам в добром здравии.
Асом кивнул:
– А если он погиб при неудачном нападении моего брата на лесную крепость и ты отныне постоянный член моего двора, то это тоже инэвера. Можешь взойти на шестую ступень.
Джамере плавно выпрямился и начал с улыбкой подниматься по ступеням. Он остановился на шестой, до пьедестала осталась одна. Его голова оказалась намного ниже головы Асома, но достаточно близко, чтобы общаться шепотом, и даже Инэвера напряглась, пытаясь расслышать его без помощи магии.
– Какое дело мы рассмотрим в первую очередь? – осведомился Асом.
Джамере сверился с бумагами на конторке, но только для вида. Как дядя, он запоминал каждое слово.
– Каджи, шар’дама ка.
Каджи, крупнейшее и самое влиятельное племя Красии, лишилось в схватке обоих вождей. На переходный период его возглавили Асом и Инэвера, сами тоже каджи, но это вредило их непредвзятости, особенно по отношению к мятежным маджахам.
Асом повернулся к Инэвере, но заговорил достаточно громко, чтобы услышал весь двор:
– Матушка, когда моя сестра вернется из зеленых земель и наденет черный тюрбан дамаджи’тинг?
– Призыв