иду, – сказал Полозов.
Очень не хотелось вставать. Глаза слипались. Так всегда в первую половину дежурства. Он затянулся в последний раз, бросил окурок.
Коридор был пуст. Двери в палаты открыты. Окна зияли чернотой. По холодной лестнице Полозов сбежал вниз, к операционной. Варвара уже ждала его – затянутая в халат, со сжатыми губами: злилась, что приходится дежурить в ночь.
Вторая сестра, совсем молоденькая, нерешительно стояла поодаль. Он ее на знал. Вероятно, из новеньких.
Пол в предбаннике был кафельный, белый. Нестерпимо светили лампы под потолком. Полозов сунул руки под кран в кипяток, начал тереть щетками.
Варвара за спиной держала полотенце – молчала.
– Ну что там? – наконец спросил Полозов.
– Мужчина. Лет двадцать пять – тридцать, – сухо ответила Варвара. – Попал под грузовик. Перелом ноги. Сломаны два ребра. Кровотечение. Трещина в черепе. Пьяный, конечно…
– Просто несчастный случай, – вдруг сказала вторая сестра. – Ведь мог быть просто несчастный случай.
– Ты, Галина, еще навидаешься, – сказала Варвара. – А я знаю – напьется и лезет напролом. Море ему по колено.
«Ее зовут Галя», – отметил Полозов.
– Нальется так, что глаза врозь, а нам работа – заделывать…
Полозов скреб руки. Варвара бурлила. Все это он слышал уже тысячу раз. Ворчать она умела. Что, впрочем, не удивительно: разведенная, за сорок лет, никаких перспектив.
Галя ответила чистым голосом:
– Медицина, Варвара Васильевна, помогает вне зависимости от социального, юридического или психологического состояния больного.
«Она, наверное, студентка, – подумал Полозов. – Излагает, как по учебнику».
Зато Варвара просто вскипела:
– А вот я – будь моя власть – и не лечила бы таких. Напился – подыхай на панели!..
Это было уже слишком. Полозов приказал:
– Полотенце.
Варвара фыркнула, но замолчала. Полозов вытирал руки…
В операционной неистово светил рефлектор. Привезенный лежал на столе, на тонкой блестящей пленке. Грудь у него выступала. Гладкая, будто полированная, кожа натянулась на ребрах. Багровели длинные ссадины. Ниже, под бинтами и ватой, громадным пятном запеклась кровь. Голова у него была запрокинута, подбородок торчал вверх.
– А молодой, – вдруг сказала Варвара. – Жаль, когда молодой.
Полозов одним взглядом прогнал ее на место.
Анестезиолог – шапочка у него съехала, халат был мятый – сообщил:
– Пульс пятьдесят пять, падает. Наполнение слабое.
– Крови потерял много? – спросил Полозов.
Анестезиолог равнодушно пожал плечами.
– Я спрашиваю: он много потерял крови?
– Порядочно, – сказал анестезиолог. Глаза у него были воспаленные, усталые.
– Группа?
– Вторая.
– Есть у нас вторая группа?
Анестезиолог опять пожал плечами.
– Я вас выгоню, – с бешенством сказал Полозов. –