А если пришлют все-таки – под белы руки и в каталажку. И приговор – на триста пятьдесят лет, если не электрический стул, конечно. Так что ни полковника, ни подполковника не видать уже майору Шельге как своих ушей.
Зря ты это все затеял. Скорей всего – немного нам осталось. Но с Луной, честно говоря, я никак не ожидал. Думал, у вас с Максом пустые разговоры, просто языком мелете. А вон как получилось. Всамделе полет на Луну. Большая честь для простого опера Вовки Шельги.
Не спишь, Юра, слушаешь?
Почему всегда у меня так получается? «Хотел как лучше» и опять в лужу сел. Каждый раз подвожу хороших людей. Вот пошел в свое время в органы – мама не простила. Бабуля простила, а мама – нет. Конечно, ты скажешь – мама неродная. Просто жена отца. Родная-то умерла, я ее уже не помню. А Люся была матерью. Она была мне настоящей матерью, вот как. А у нее свои счеты с органами. После репатриации они с бабушкой чуть было в трудовые лагеря не загремели. Твои предки спасли.
– Отца-то не было уже.
– Муж твоей матери помог. Кто для него были мои мама и бабушка? – чужие люди, а он взял и помог. Вот как получается. А я вот… Тогда Люсю подвел, теперь – тебя.
Не надо было мне соглашаться на эти детские игры в научную фантастику. Я бы тебя увел от американских ищеек. Вовка Шельга – ловкий мент. Увел бы, спас, переждали бы момент, перекантовались бы где-нибудь, и айда в Мексику, а оттуда – на Родину. Ты всегда, Юрка, авторитарный был. Хотел, чтобы всё по-твоему. Креативный, конечно, что правда, то правда. Вот и докреативился.
На сколько у нас запас воды и еды? А воздуха? А воздуха в скафандрах? Вот то-то. 4-5 дней. Трое суток полет, и на Луне – 1-2 дня. Столько нам отмерено. Никто за нами не прилетит.
– А что ствол тогда чистишь?
– Для порядка. Ствол всегда должен быть в порядке, – сказал Шельга, досылая магазин в рукоятку пистолета.
– Ет ты точно сказал – никто за нами не прилетит. Нет у Элона второй ракеты. А на нашей таратайке топлива не хватит для взлета с Луны и возвращения. У других тоже нет ракеты, ни у Роскосмоса, ни у НАСА. Будет, конечно, – годика через два. У Элона будет. Так что выживать будем своими силами.
– Эх, Юрка, Юрка! Красивый у нас конец получается. Да не для меня такие загогулины, как говорит наш неувядаемый Борис Николаевич. Тебе-то в самый раз. Хотя все равно не могу понять – зачем тебе это? Ты по пути рассказывал, я только мало что понял, у тебя ведь столько идей. Тебе бы жить да жить.
Макс небось не полетел, остался в своем уютном гнездышке. А тебе, русскому Ване, непременно подвиг нужен. Ну, скажи на милость, зачем тебе подвиг?
Ты говорил, что на Украине Сережа остался. Мало ли, что мамки-няньки не пускают. Взял бы сына к себе. Жил бы для него. Ну и наукой занимался понемногу.
– Слушай, Вовик, какой ты все-таки зануда. Как был мент, так и остался. В одном ты прав – запасов совсем мало и шансов выкарабкаться тоже немного. Но шансы есть, Вовик. Там, на Луне, люди живут. Ну, наверное, не совсем такие, как мы. Но люди. Колония землян. Это засекречено. Но Макс знал.