жив. Звали его… Аскольд. Это я хорошо слышал. Так называла его жена. Она еще произнесла имя, какое прошептал его отец. Я расслышал: Андрей! Наверное, тот так назвал своего сына.
Андрей сидел ни жив ни мертв. Такое слышать! Не лучше выглядел и Василий, князь козельский с такой печальной судьбой. Молчание нарушил Ян.
– Да… интересная встреча! – произнес он, покачивая головой.
– Что… дальше? – глухо спросил Андрей.
– Дальше, – Ян тяжело вздохнул, – мы отнесли тела русских глубоко в лес и там похоронили. Потом расстались. Они торопились поскорее оставить эти места.
Он повернулся к Василию:
– Князь, – назвал он его. За столько лет Василий впервые услышал это слово, – почему ты так пристально разглядывал Андрея?
– Он вылитый дед Андрей Сеча, славный козельский воевода.
– Вот так да! – Ян ударил себя по ляшкам. – Я тогда столько наслышался о Козельске. Это был город, который первый дал отпор татарам! Да так дал, что об этом знали даже в глухих европейских селениях. Позволь мне, Андрей, вспоминая прах твоего знаменитого деда, поклониться тебе в ноги, чтобы он знал, что его слава не умрет в веках.
Он упал на колени и низко поклонился.
– Санд, что он тебе сказал? – подала голос Арзу.
Андрей, поднимая Яна, повернулся к ней:
– Говорит, хороший у меня был дед, – и рассмеялся.
– И я скажу, хороший! – поддержала и Арзу.
– Я думаю, – Андрей подошел к Арзу, – там было много хороших людей.
– Да, ты прав, – отряхивая колени, заговорил Ян, – взять князя, сколько тебе было тогда?
– Тринадцать.
– А какую отметину они оставили на тебе! Как ты сюда попал?
Князь поднялся, разминая затекшие ноги. Походил какое-то время взад вперед, потом сел. На него все смотрели, и он понял, что ждут рассказа. И опять при помощи Яна и Арзу Адил поведал:
– Мы долго держались. Ждали помощи. Посылали лазутчиков. Многие погибли. Аскольд дошел, но черниговский князь отказал в поддержке. Он боялся, что Батый пойдет на него.
Ян вскочил:
– Вот так всегда у нас: одного бьют, все смотрят. Начинают бить второго – тоже смотрят, – он говорил быстро, нервно, брызгая слюной. – Одни не заступаются, потому что, когда его били, никто не вступился. Другие думают: не полезу, и меня не тронут. Не проходит, – Ян виновато посмотрел на князя. – Прости, князь, душа не терпит.
– Я понимаю, – князь откашлялся, посмотрел на закат.
Солнце стало прятаться за далекие зубцы гор. Они приобрели какое-то фантастическое очертание неведомой крепости, напоминая о далеких боевых днях.
– Так вот, – продолжил он, – воевода понимал, что нам не устоять. И решил во что бы то ни стало спасти хотя бы часть детей. Ибо знал, что вражина никого не оставит в живых. И это ему удалось. Были сделаны несколько ладей. Жиздра тогда разлилась