дело знать, как происходит физический контакт с кем-либо, другое дело испытывать это. С Тарасом мы впервые поцеловались и это был мощный прорыв, по сравнению с привычными объятиями. Он никогда не говорил со мной на тему секса, не склонял к каким-либо интимным действиям, и я была уверена, что к нужному моменту жизнь меня подготовит.
Но не таким же способом!
– Успокойся, Юстиния. Это всего лишь осмотр, – сказал Геннадий Петрович, сидящий рядом со мной у входа в кабинет.
– Вам легко говорить, – сквозь зубы ответила я, – не в вас будут лезть.
Он благоразумно промолчал.
Когда пришла моя очередь, сначала в кабинет зашел психолог. Он был там около минуты, затем открыл дверь и многозначительно посмотрел на меня:
– Заходи.
То, что происходило дальше, мне до сих пор хочется стереть из своей памяти. Геннадий Петрович вышел в коридор, а дверь закрыли.
– Снимай трусы, ложись на кресло, – сказала гинеколог сиплым голосом.
Трясущимися руками я избавилась от белья и легла, уставившись в потолок. Когда она начала копошиться, я закрыла глаза. Представила, что это не я лежу на кресле, что это все выдумка или кошмар, который вскоре прекратится.
Так и случилось: несмотря на весь дискомфорт, что мне пришлось испытать, обследование прошло довольно гладко. Гинеколог дала мне одеться и погладила по голове.
– Не бойся. Все прошло хорошо, – она улыбнулась.
Я посмотрела на нее, как на сумасшедшую.
– Все хорошо с вашей девочкой. Чистая, как ангелочек, – сказала гинеколог Геннадию Петровичу, как только впустила его.
Она вручила ему какую-то бумагу, а копию отдала мне. Я почувствовала, что вот-вот упаду в обморок, вышла из кабинета и села на скамью.
С меня хватит таких проверок. Эти дурацкие слухи делают только хуже!
– Довольны?! – рявкнула я, когда психолог вышел следом.
– Конечно. Теперь ни у кого в школе не будет проблем, – ответил он. – Что ж, можешь дойти сама. Если появятся темы, которые захочешь обсудить, – я всегда к твоим услугам.
– Да пошел ты к черту… – пробормотала я, когда Геннадий Петрович удалился на достаточное расстояние.
Я брела в школу, отвратное настроение наталкивало на мысль, что нужно на все наплевать и уйти домой, забить на эти бесполезные уроки.
В прошлую проверку я чувствовала себя так же, но со мной была бабушка. Она ничего не сказала, когда я вышла из кабинета, а я ничего не говорила по пути домой, и мы дружно замяли тему.
Я никогда не признавалась себе, до этого момента, что мне не хватает мамы. Той, с кем можно поговорить на волнующие тебя темы: о нарядах, о школе, о мальчиках и о предохранении. Обо всем этом я узнавала на собственном опыте и намного позже остальных. Одноклассницы казались прошаренными и такими далекими от меня, что я боялась заводить среди них друзей после случая с Анжелой. Я думала, что лучше буду держаться особняком, и тогда меня никто не тронет. Но все вывернулось наизнанку, и стало только хуже.
А проверка невинности оказалась цветочками