ни с того ни с сего выдало картинку динозавра – вселенная закружилась, замелькала сквозь марево и вонь дымка. Дым, словно от тухлых яиц, рассеялся, и я не поверил своим глазам…
Душное, с гнильцой до пряности болото раскинулось вдоль линии горизонта. А рядом со мной, всего за каких-то сто метров лежал в топкой и теплой грязи динозавр из моего разгулявшегося воображения, только наяву. И яви этой хватило закрыть около десяти градусов обзора.
Динозавр, или как там его величать правильнее (ихтиозавр, тираннозавр?), психику окончательно доконал. Пришлось лечиться щипанием рук, давлением на глаз – результат нулевой. Уточняю: доисторическая плоть осталась на горизонте, а я окончательно поверил в силу порошка.
Несомненно, меня занесло в иное время, не воображаемое, а реальное. Мне так кажется, ибо реальный динозавр значительно отличался от воображаемого.
«Значит, я могу на самом деле путешествовать во времени и в невообразимо огромных просторах Вселенной!? – Ошалел я. – Бог с ней, Вселенной, можно попасть в ядовитый мир, а то еще похуже… Но уж Землю рассмотрю, как следует».
Пока купался в сладких грезах на тему возможностей необычного порошка, гигантская тварь заинтересовалась мной. Не знаю травоядный или хищник двинулся навстречу, но поджилки затряслись и ой как захотелось побыстрее смыться от доисторического зверя. А тут еще пара птеродактилей планировала над самой головой и ядовито шипела. Тут уж точно помнил, что эти птички хищные.
Интерес к обитателям болота мигом испарился и я, не дожидаясь приземления зубастых пташек, зажег спичку правой, а левой рукой нашарил пузырек, но не мог справиться одной рукой с пробкой. Наконец спичка обожгла пальцы, и я стряхнул ее в болото.
Хозяин топи заинтересовался пришельцем и двинул на меня гору мышц, а главное – чуть желтоватых, острых, в треть меня зубов.
Дрожащими руками едва отвинтил пробку, отсыпал в ладошку чуток порошка, чиркнул спичкой, сея на нее пыль спасения.
«Ну и глазищи, а лапу, когтистую лапу ко мне тянет, – извращенная реальность заставила не только от страха выпучить глаза и визжать, но и панически желать. – Домой, домой».
Страшилище заволокло дымом, а я плюхнулся на четвереньки… в своей кухне. Никто уже не стращал голодной пастью, но я, прежде совсем не набожный, молился:
– Во имя Отца и Сына…
Я неистово осенял грешное чело крестом, тупо уставился в стену, но видел лишь ненасытный, рубиново-кровавый глаз злобной твари. Прошло еще минут десять, пока мираж разыгравшегося страха не утонул в стене.
– Свят, свят, свят, – по инерции нервно шептали губы.
«Пронесло. Ну, его к черту, вот уж дурацкое зелье. Жить надо на родине и в свое, а не чужое время. Длинные носы обрубают и иногда с головой».
Выдав с дюжину изречений в подобном ключе, я плюнул на волшебные возможности порошка и отправился в пивнушку за обыкновенным, без всяких магий, пивом.
Постепенно вчерашние после алкогольные токсины растворились в свежем янтарном лекарстве.