не поверил своим ушам генерал-губернатор. – Где сейчас господин Ягельский?
– В приемной! Ожидает вызова вашего сиятельства.
– Пригласите его немедленно!
– Слушаюсь, ваше сиятельство!
Человек невысокого роста с ранними морщинами, не в меру избороздившими лоб, вошел в генеральский кабинет и, сняв шляпу, отвесил учтивый поклон.
– Рад приветствовать ваше сиятельство! – промолвил Ягельский, всячески стараясь подавить напавшую на него от усталости и бессонной ночи зевоту.
– Оставим учтивости на потом, господин лекарь, – нервно вымолвил граф Салтыков, тяжело поднимаясь из-за изящного стола, изготовленного специально для него лучшими мастерами – краснодеревщиками и косторезами. – Прошу вас доложить о том, что узнали на Большом суконном дворе. Неужели нас опять посетило моровое поветрие?
– Боюсь, что так, ваше сиятельство, – снова поклонился Константин Осипович. – Мною лично во время осмотра выявлено на фабрике шестнадцать заболевших рабочих и работниц.
– Божья кара… – прошептал генерал-губернатор. – Все за грехи наши…
Не расслышав последних слов Петра Семеновича, Ягельский быстро добавил к сказанному ранее:
– Могут быть и другие заболевшие. Зараза зело сильна и может распространяться очень быстро среди московского населения. Необходимо срочно закрывать город, ваше сиятельство…
– Что?! Закрывать город?! – вскричал граф Салтыков. – Как изволите вас понимать?
– Закрывать на карантин.
– Ах, вот оно что! Это уж слишком! Достаточно будет саму фабрику закрыть, окружив ее карантинными постами. Но это так, на всякий случай. Я должен сказать вам, господин Ягельский, что не допускаю и мысли о возможности у нас, в северном климате, возникновения морового поветрия. И так думаю не только я, а и там, на самом верху! – произнес генерал-губернатор, ткнув пальцем в потолок. – Нет, нет и нет! Я не хочу даже слышать о моровом поветрии…
«Но это совсем не значит, что зараза исчезнет сама по себе», – подумал Константин Осипович.
Некоторое время граф молча ходил по кабинету, заложив руки за спину, обдумывая то, как сообщить Екатерине о подозрительной болезни. Придя наконец к какому-то решению, он повернулся к поручику Дутову, стоявшему в сторонке навытяжку, как истукан.
– Послушайте, любезный! Я приказываю вам организовать вокруг фабрики двойной… Нет! Тройной кордон. Чтобы ни одна живая душа ни туда, ни оттуда не смогла проникнуть!
– Слушаюсь, ваше сиятельство!
– Теперь с вами, господин Ягельский. Никто, слышите вы, никто не должен знать о ваших подозрениях насчет моровой язвы! Вы поняли?
– Да, ваше сиятельство, – сдержав тяжелый вздох, поклонился Константин Осипович.
– Но это вовсе не значит, что мы не предпримем никаких мер в городе… Кстати, как вы думаете, что нам следует предпринять?
– Прежде всего необходимо открыть специальную больницу, куда госпитализировать