операционными. Интересно, это так специально задумано? Чтобы жертва, решившая сбежать, не смогла найти выход отсюда?
А внутри творился хаос. Медсестры бегали, словно испуганные мыши, а где-то за стеной орал мужской голос. Я предположила, что это заведующий отделением, Оля ведь говорила, что он «своеобразный». Наверное, народу у них сегодня много оперируется, поэтому такая суета.
Коршун пропал из виду, а одна из медсестер завела меня в безлюдную операционную. Посередине стоял жуткий стол-кресло для меня, рядом – куча всяких аппаратов и пугающих инструментов. Ноги стали ватными, я еле дошлепала до почетного места пациента.
– Ложись, зайчик, – предложила медсестра.
– Прямо так?
– Да, только разуйся.
– А у меня слуховой аппарат… забыла снять…
Она протянула руку.
– Давай, зайчик, отдам после операции. Хотя, больше и не пригодится, – улыбнулась женщина.
Я неуверенно устроилась на предложенном месте. Хм… мягко. Медсестра подключила мою правую руку к тонометру, левую приготовила к капельнице и накрыла меня какой-то белой клеенкой, оставив открытыми только голову и левую руку. Чтобы не смотреть, я отвернулась в другую сторону и заметила открытую дверь в еще одну операционную. Там, на таком же столе, лежал без сознания парень. Из его рта торчала большая трубка, признаков операции на нем видно не было. Он просто лежал, а мимо него туда-сюда носились медсестры. На парня никто не обращал ни малейшего внимания, а я опять задрожала от страха. Неужели, я сейчас точно так же буду выглядеть?
– Не переживай, он спит, – заметила мое волнение медсестра. – Ему не больно, операция уже прошла. Скоро разбудят, поедет в палату, – она ввела в мою руку иглу.
– Это наркоз? – испуганно спросила я. Где Коршун?!
Она улыбнулась.
– Нет.
К нам присоединился улыбашка-анестезиолог. Прошел мимо меня, к аппарату с какими-то цифрами, сосредоточенно посмотрел на экран.
– Виктор Алексеевич, добавлять? – буднично поинтересовалась медсестра. Она стояла ко мне лицом, поэтому я смогла читать по губам. Но вот что он ответил – я не расслышала, а медсестра взяла шприц с желтоватой жидкостью и глянула на меня. – Зайчик, сейчас сердечко быстрее застучит, голова закружится, не пугайся, хорошо? – она стала вводить в мою капельницу эту жидкость, а я тут же ощутила все обещанные симптомы. А еще во рту появился странный колючий привкус, и меня затошнило. – Как ты, зайчик?
– Меня тошнит…, – еле выдавила я.
– Это нормально, – успокоила она, а потом слишком громко: – Зайчик, просыпайся!
Я открыла глаза, заморгала. Так, я лежу, все верно. Передо мной – настороженное лицо анестезиолога, Коршуна до сих пор нет. Дядька, оказывается, умеет быть серьезным?
– Как тебя зовут? – спрашивает он. Я его слышу, но будто сквозь вату. – Как зовут? Слышишь меня?
– Алиса…, – недоуменно отвечаю я. – А что?…
– Ты где сейчас?
– В больнице…, – что происходит?!?!
– Что лечишь, Алиса?
– Уши…
– Умница! –