словами Гикет выразил свои мысли, смотря на застывшего
Гамилькара. Тот немного сдвинулся, разрушая собственное «изваяние». Он поднял на Гикета свой взгляд.
– Значит решения нет вовсе. – Эта его фраза резанула воздух и слух Гикета, как приговор.
Гасдурбал справился со своими чувствами. Но какое-то время молчал, собираясь с мыслями.
– Мне сдать свой пост? – спросил он.
Гамилькар бросил на него взгляд, полный укоров и безмолвных упрёков.
Они молча смотрели друг на друга.
– Ты о чём? – наконец-то произнёс Гамилькар. – Я совсем не это имел ввиду. Ты находишься на своём месте и остаёшься, как и прежде, моим ближайшим заместителем. Будь проклято слово – политика! Когда Ану привезли её на землю, это было концом спокойной жизни народов. А мы, теперь, варимся в этом котле продажности всего и всех, ради этого абсурдного понятия! Я виновен в произошедшем, Гасдурбал! Я!..
– Нет, Протектор! Здесь и моя вина. Я многое скрыл. Не мог вовремя разобраться в себе. Я оказался слаб там, в том месте, о коем даже не подозревал! – Вставил свои слова Гасдурбал Гикет. – Моя вина несоизмеримо больше твоей, Протектор. И я корю себя за это. Я совсем позабыл о детях, в тот момент, когда увидел Зою…
Гамилькар смотрел на Гикета с пониманием во взгляде. Он, зная его долгое время, читал в поведении того, нескрываемые мучения совести…
– Я понял, Гасдурбал! Не будем рвать себе сердца! Этими стенаниями делу не поможешь. – Перебил Гасдурбала Гамилькар Барка, – Надо думать, как сохранить то, что мы с тобой, так долго строили, возводили, растили… Твои дети – мои внуки! В этом раскладе ничего не изменилось. Изменения прошли в наших сердцах, душе и сознании. Болезненные изменения. Можно сказать, неизлечимые, для меня… и Оттии. Ты же должен беречь свой Род. О нашем Роде позаботимся мы сами. Но меж нашими Родами общее дело! О нём и подумаем… Но, о боли в сердцах внуков, коя обязательно проявит себя, дав о себе знать, надо тоже подумать… Эх! Какие же мы с тобой глупцы, Гасдурбал!..
Оба молчали, уставившись в «пустоту».
– Что будем делать? – Решил нарушить молчание Гикет, он испытывал огромное уважение к своему пока ещё тестю, и готов был подчиниться его любому решению. – Оттия отвергла меня как мужа… Несмотря, на то, что я ссылался в нашем разговоре с ней, на пример Саламбо и Нараваса. Я пытался говорить с ней, как можно спокойней…
– Зря, ты сказал ей об этом! – Перебил его Гамилькар, поморщившись, – Это ей только усилило боль… Она всё время ставила меня в пример другим. Пример, рухнул в её глазах.
Гамилькар обхватил голову руками.
– Сколько раз я уже себя казнил за эти месяцы?! Казнил за то, что не женился, как мне советовали сделать многие… Женившись, я бы, может быть, снял остроту сегодняшнего момента?! Может быть… Но… как я мог жить с такой женщиной? После Клариссы… Нет. Я пытался настроить себя на это… но как только прикасался к другой… всплывала она. Я не мог забыть её! Она в моём сердце до сих пор. Мне, даже сейчас, кажется