край.
Анин пенис в моей руке начинает смешно дёргаться, попеременно становясь то каменным, то желеподобным. Но не это приводит меня в экстаз. Резиновое кольцо ануса сжимается в такт с пенисом, становясь то камнем, то желе. Аня сдавливает меня, выдаивает из моего сосуда накопленное счастье, которое устремляется такими же ритмичными сокращениями внутрь, заполняет её, переливаясь через край внутри неё, чтобы через секунду вернуться наружу, изливаясь мне в руку.
8
Мысли о том, что я становлюсь гомосексуалистом, не покидали меня. Я плохо спал, ходил всё время понурый, перестал шутить. Аня видела, как я мучаюсь, переживала. Она догадывалась, что я стыжусь наших отношений, хоть я и не выражал этого открыто. Она чувствовала себя виноватой за то, что происходит со мной.
– По себе знаю, как тяжело быть не такой, как все, – сказала она как-то раз по телефону.
Аня боялась расставания, а я был трусом. Нужно иметь огромное мужество, чтобы первым разорвать отношения с человеком, которого любишь.
– Пока не найдёшь себе нормальную девушку, я с тобой встречаться не буду, – то ли в шутку, то ли в серьёз предложила она однажды. – Ты был намного лучше, когда мы с тобой просто дружили, – грустно добавила она.
Я и сам это понимал.
Аня не перестала со мной общаться, не запретила звонить ей, но после этого разговора каждый раз при встрече, когда я пытался поцеловать её, она отстранялась и шутливо спрашивала:
– Ты уже нашёл себе девушку?
Так наши пути постепенно разошлись. Я поступил в лингвистический на переводчика, Аня в БГУ на журфак. В самом начале первого курса я познакомился с девушкой и через месяц привёл её домой. Сказывался опыт с Аней. Я не боялся отсутствия денег, не болтал глупостей, уверенно лез целоваться.
Люда была чем-то похожа на Аню: шикарный зад, только рыхлый, чёрные волосы, но не длинные, а в виде каре-тюльпанчика, чёрные глаза. Дальше начинались различия: она была маленькой, на голову ниже меня, слегка полненькой, с большими грудями. Её сиськи не давали мне ночью покоя, на это я и купился. Люда ходила в юбках, обтягивающих тёплых платьях, как правило чёрных, носила на руках браслеты-фенечки, огромные колечки, но главное – на шее она всегда носила колье-ошейник с кольцом спереди.
«Сучка ищет хозяина, – думал я, жёстко мастурбируя. – Куплю ей поводок и буду кидать палочку».
Я почему-то не воспринимал её иначе, кроме как объект для сексуальных утех. Она сама напросилась: шёпотом поинтересовалась во время лекции, есть ли у меня девушка и какие мне нравятся, потом постоянно забывала учебник, чтобы сесть рядом, прижавшись ко мне сбоку. Однажды я спел при ней кусочек песни из фильма Тарантино «Криминальное чтиво»:
– Girl, you’ll be a woman soon!
Мы стояли одни в коридоре под дверью аудитории. Ничего конкретного я этим не хотел сказать. Мне просто нравилась эта песня. Люда посмотрела на меня, как на неудачника, и кокетливо рассмеялась:
– Ты опоздал!
Трахалась она,