не прекращалась вовсе. Но эти спорадические выступления и отдельные набеги не могли серьезно повлиять на русских политиков и генералов. Нужно было объединять усилия повстанцев, и в 1828 году это сделал первый имам Дагестана и Чечни, талантливый Гази-Мухаммад, владевший холодным оружием столь же виртуозно, как и словом. После его смерти в битве при ауле Гимры предводителем газавата стал Шамиль, третий имам Дагестана и Чечни, правитель Северо-Кавказского имамата. В 1834 году он открыл новую фазу борьбы, используя внешние военные конфликты, в которых участвовала Россия, для активизации действий на Кавказе. Война шла с переменным успехом. Шамиль вынужден был сложить оружие в 1859 году в дагестанском ауле Гуниб. Но на снимке, сделанном графом Ностицом сразу после этого события, грозный рыжебородый имам все еще крепко сжимает эфес своей шашки. Так и Кавказ. Его, как Шамиля, «замирили», но этот мир был очень хрупок.
«Все были молодцы, все греческие полководцы… Маврокордато в красных панталонах и мундире, с очками на носу, Миаули, Канами», – Чичиков вежливо разглядывал лубочные картинки в гостиной Собакевича. Мясистые, усастые, с толстыми ляжками и глазами-блюдами, эти титанические герои греческого сопротивления все еще волновали русских обывателей.
В романе Гоголя тут и там искорками вспыхивают события недавней Греческой войны. Печальные тупицы, дети Манилова, именуются Фемистоклюсом и Алкидом. Назвать так отпрысков мог лишь истинный филэллин. Провинциалки гордятся своими греческими носами, столь же выдающимися, как у лубочных полководцев Собакевича. Тороватый купец, переливая сукном высочайшего качества перед глазками Чичикова, не забывает прибавить для убедительности: «Отличный цвет! Наваринского дыму с пламенем…»
Гоголь начал работу над «Мертвыми душами» в середине тридцатых годов. С момента окончания Греческой освободительной борьбы прошло всего шесть лет, Лондонский протокол 1830 года подтвердил завоеванную независимость, а через два года королевство Греция получило конституцию.
Потомки древних эллинов боролись с турками с 1821 по 1829 год. И все это время европейские политики боролись с русскими за влияние на Балканах и Черном море. Нерешительный хитрец Александр I, а затем и грубый упрямец Николай I подспудно поддерживали повстанцев, мечтая ослабить Османскую империю, подчинить Грецию своей воле и нейтрализовать англичан, а если все пойдет по плану, то завладеть проливами – Босфором и Дарданеллами. Чтобы отвлечь внимание Николая Павловича от османских дел, англичане раззадорили иранского шаха и тот начал с русскими войну, длившуюся с 1826 по 1828 год.
Пока Россия отбивалась от иранцев и вливала деньги в греческое сопротивление, англичане обрабатывали турецкого султана и одновременно поддерживали «своих» в лагере греческих повстанцев. В 1827 году борьба эллинов с османами достигла пика, но султан в очередной раз отказался от посредничества европейских держав, подтолкнув их к открытым военным