темно-фиолетовую бархатную мантию, ничем не украшенную, но имеющую красивый покрой.
Я чувствую, как участился мой пульс. Мне никогда еще не доводилось слышать, чтобы кто-нибудь отказывал претенденту на место главы клана во время церемонии принятия полномочий. Вопрос о возможном отводе – это дань традиции, формальность. Сомневаюсь, что хоть кто-то из присутствующих когда-либо слышал, чтобы член клана в самом деле поступил так подло.
– Я требую, чтобы тот, кто хочет дать мне отвод, назвал себя!
Волшебник в фиолетовой мантии качает головой.
– Я не обязан говорить, кто я. Мое право на анонимность защищено нашими обычаями, и никто не может лишить меня его просто потому, что я ставлю под сомнение твою пригодность. Скажи, Хранитель Чаши, разве я не прав?
Я пытаюсь представить себе, как звучал бы голос этого волшебника без искажающей маски. Знаком ли он мне? Знаю ли я этого человека? Наш клан так велик, что даже я не знаю всех, кто в нем состоит, а между тем вполне может статься, что тот, кто бросил мне вызов, хорошо мне известен. И все же я никак не могу догадаться, кто это.
– Да, тот, кто заявляет отвод, имеет право скрыть свое имя, – подтверждает Хранитель Чаши, и в его голосе слышится напряжение.
– Трус! – кричит кто-то из задних рядов. – При всех поставить под сомнение пригодность претендентки и при этом прятать лицо под маской – дикость. Тот, кто заявляет отвод, должен иметь смелость раскрыть себя!
В зале раздается ропот согласия, но волшебник, заявивший отвод, только отвешивает тому, кто бросил ему вызов, легкий поклон.
– Прости, брат-волшебник, – издевательски произносит он, – но я предпочитаю выступить анонимно. По-моему, так честнее и куда эффективнее.
Почему? Почему он бросил мне вызов? Надо непременно узнать, кто он.
– Ты должен назвать причину отвода, – произносит Хранитель Чаши.
– Да, назови ее! – требует ведьма в мантии серо-зеленого цвета. Ее стройная фигура и прямая осанка так хорошо мне знакомы, что у меня нет ни малейшего сомнения в том, что это Друсилла. – Леди Лилит – законная преемница своего отца. На каком основании ты сомневаешься в ней?
Раздаются крики: «Верно!», «Стыдись!» и «Назови причину!».
Волшебник, заявивший отвод, поднимает руки.
– Брат претендентки, седьмой герцог Рэднор, питает пристрастие к опиуму.
– Ну и что с того? – возбужденно кричит ведьма, стоящая в самом заднем ряду. – Она не несет ответственности за слабости брата.
– Согласен, не несет. Но если у одного из членов семьи есть опасная слабость, разве не справедливо предположить, что ей может быть подвержен и другой?
Друсилла снова берет слово:
– Пристрастие к маковому молочку не передается по наследству. Отец претендентки, да хранят его духи, не страдал от подобного.
– Может быть, и так, – говорит волшебник в фиолетовой мантии, явно нисколько не испугавшись резких слов, – но претендентка очень молода,