глубокие складки. Рот полуоткрыт, как незаживающая рана, и набит, как показалось Майло, кукурузой – черными и желтыми зернами. Приглядевшись, он понял, что это зубы.
Он почувствовал Сюзи рядом. Она все еще держала его за локоть.
– Хм, – сказал Майло, – так это просветленная жизнь, венец Совершенства? Теперь этот парень пройдет через Солнечную Дверь и присоединится к Сверхдуше?
Сюзи поморщилась.
– Не глупи. По пути есть несколько остановок.
Рядом с парнем на кофейном столике лежал осколок кафеля, с маленькой горкой порошка или толченого стекла.
Сюзи опустилась перед парнем на колени. Он шевельнулся.
– Крис, – прошептала она.
Парень кашлянул. Веки стали смыкаться.
– Кристофер, – теперь требовательней.
– Даешь им себя увидеть? – спросил Майло.
– Иногда. Когда трудно уходить. Теперь шшшь.
Она чуть притронулась к щеке Кристофера, и глаза его широко открылись. Разглядев Сюзи, он дернулся, как будто хотел соскочить с дивана и убежать, да только ноги не слушались.
Лицо Сюзи окутало теплое свечение.
– Хреново, – прошептал Кристофер, потом на губах выступила пена, и он умер.
– Все? – спросил Майло.
– Угу. Мгновением позже он проснется у реки. Нам пора. Держись.
Снова ветер и тьма. Теперь перед ними была женщина в лохмотьях, с младенцем на руках, сидевшая на деревянном табурете. Вокруг водоворотом сновали чумазые, босые ребятишки. Потянувшись из-за плеча женщины, Сюзи коснулась лобика младенца. Майло вздрогнул.
– Проклятье. Ты сдурела?
Сюзи поцеловала женщину в макушку, застыв на мгновение с закрытыми глазами. Ветер и тьма. Они задержались прибрать толстяка за компьютером. И большого черного пса. Забрали одинокую старуху на постели в полутемной комнате. В миг, когда та испустила дух, в коридоре пробили часы. Свист ветра, ворох листвы. Они очутились в Индии, на углу жужжащей улицы Мумбаи, запруженной телегами и осликами. Мимо брела корова. Одна из многочисленных священных коров города. Она стала пересекать улицу, и движение замерло. Животное могло быть чьей-то бабушкой.
Сюзи тронула Майло за руку.
– Идем.
– За коровой?
– Хочешь узреть совершенство?
Он кивнул.
Корова направилась через рыночную площадь, мимо брамина с гирляндой магнолий на шее. Майло мог бы поклясться, что корова ему кивнула.
Они стали свидетелями весьма необычного и разумного коровьего поведения. Корова плелась мимо прилавков и, улучив момент, когда продавец отвлекся на очередного покупателя, вытянула шею и потрусила дальше с мясницким ножом в мясистых слюнявых губах.
Миновав площадь, они углубились в район, где дома уступили место лачугам, а под ногами, взамен тротуара, хлюпало грязное месиво. Одна из бесчисленных трущоб Мумбаи. Почва здесь состояла из утоптанных отбросов, жители ютились в убогих хижинах среди мусорных куч. Пропитанный вонью фекалий вперемешку с кислым молоком воздух гудел от полчищ насекомых. За коровой увязалась компания танцующих детей.
Корова