таким здоровым и крепким Антон Багрицкий простудился и кашлял так надсадно, что товарищи боялись, что он не дойдет до места.
Но он дошел.
Хоронили младенца на Вознесенском кладбище, в родовом склепе князей Варских.
Все эти дни Настя была, как каменная. Даже пока шло отпевание, она не проронила ни слезинки – стояла, как вкопанная, молча глядя на маленький гробик. Мать и свекровь с двух сторон шептали ей злыми голосами, буквально приказывая плакать и причитать, но молодая женщина оставалась глуха к их мольбам. Она полностью ушла в себя, ничего не видела и не слышала. И за поминальным столом сидела, сложив руки на коленях, лишь пригубив по старинному обычаю кутьи. Даже верная Малаша, жалея барыню, и то качала головой. Это же так тяжело, носить все в себе! Или она впрямь такая бесчувственная, что даже смерть сына ее не тронула?
На девятый день Варские опять поехали на кладбище. Старая княгиня Фелициата Алексеевна шла под руку с матерью Насти, шепотом обсуждая судьбу молодой женщины. Бездетная, безмужняя, Анастасия Варская могла вернуться к семье и при желании снова выйти замуж. Император с легкостью бы выправил для нее бумагу, по которой Анастасия Варская считалась вдовой. Ей был двадцать один год. Найти нового мужа ей можно было очень просто.
Настя не слушала эти речи. Опустив голову, закрыв лицо вуалью, она брела чуть в стороне от родных и незаметно отстала, погруженная в свои невеселые думы. И не особенно удивилась, когда в поле зрения попал одинокий мужчина. Остановилась, сошла с тропинки, проходя между надгробиями. На ходу снимая шляпу, он двинулся ей навстречу. Великий князь Петр Ольденбургский был в мундире лейб-гвардии и походил на находящегося в отпуску гренадера, который зашел на могилы боевых товарищей.
– Сударыня, – он склонился над ее рукой, – вот мы и встретились. Приношу вам свои извинения…
– Пустое, – Настя отвернулась, глядя вслед уходящим. – Вы же не виноваты…
– Как раз виноват, – поймав удивленный взгляд, улыбнулся, – то бишь, мы оба поровну виновны…
– Что? – до молодой женщины стало доходить. – Значит, мой ребенок умер не просто так?
Она попыталась вырвать руку, но пальцы князя так крепко сжали ладонь, словно хотели ее сломать.
– Так было нужно, Анастасия, – твердо промолвил он. – Можете вслед за инквизиторами и ведьмаками считать меня исчадием Ада, но это был ваш выбор. Вас сама жизнь поставила в такие условия, когда на одной чаше весов – материнство и вечная разлука с любимым человеком, а на другой – любовь и, как знать, другие дети. Не вы сделали свой выбор – вас заставили. А я виноват лишь в том, что задал вам тот вопрос: «Готовы ли вы пожертвовать всем?» И не уточнил, что это еще не конец.
– Не конец? – несмотря на то, что середина сентября была по-летнему теплой, Настя вдруг почувствовала холод. – Что еще вы от меня потребуете?
– Успокойтесь, ничьи жизни мне не нужны. Но если бы вам пришлось выбирать между любовью и богатством, удобствами, привычной жизнью,