Дарья Донцова

Страстная ночь в зоопарке


Скачать книгу

ушла, а через пару секунд из глубины коридора донесся скрипучий, недовольный мужской голос:

      – Чай! Принеси чаю! Немедленно!

      Вернувшаяся на кухню Раиса попыталась уговорить Анатолия немного подождать, но тот перешел на крик, и хозяйка, извинившись, стала готовить мужу трапезу. Я молча наблюдала за ее отработанными движениями. Рая постелила на серебряный поднос полотняную салфетку, поставила на нее чайник с заваркой, фарфоровую чашку с блюдцем, сахарницу, тарелку с бутербродами, плошку с медом и осторожно понесла все это к двери.

      Я осталась на кухне одна. Из коридора опять донесся дребезжащий баритон математика:

      – Сколько раз напоминать! Где моя махровая салфетка? А?

      – Прости, дорогой, забыла, – ответила Раиса, – сейчас принесу из чулана.

      – Это неуважение! – заявил Анатолий.

      – Уже бегу, – попыталась купировать скандал Рая.

      Но Анатолий не унимался:

      – Всякий раз одно и то же! Без махровой салфетки!

      – Уже бегу, милый, – заверила Раиса.

      – Синего цвета! – напомнил Анатолий. – Не красного! …!

      Площадная брань резанула мне ухо.

      – Да-да, конечно, – воскликнула Раиса и, видимо, ушла. Стало тихо, затем раздался крик:

      – …! …! Куда прешь, идиотка!

      – Прости, милый! – ответила Рая, и опять наступила тишина.

      Очевидно, Анатолий помиловал супругу, потому что перестал к ней придираться. Я мысленно пожалела Раису. Семейная жизнь – дело непростое, а уж существование с гением просто невыносимо. Математик – откровенный эгоист и грубиян. Мало того, что шпыняет жену, словно прислугу, так еще и требует салфетки определенного цвета. Интересно, как бы я поступила, заведи Юра подобные речи? Ну, наверное, первый раз напоила бы его чаем, но на второй сказала бы: «Гениальность не оправдывает эгоизм, придется тебе топать на кухню и самому наливать себе чай. Мне, кстати, тоже можешь сделать кружечку!»

      Ну по какой причине некоторые женщины отдаются в добровольное рабство мужчине? Анатолий великий математик? Но, простите, кто об этом знает, кроме супруги? Ученый еще не решил задачу, он пока с ней сражается, и неизвестно, кто победит – Анатолий или уравнение. Этак и я могу объявить себя эпохальной писательницей, сесть в уютном кабинете и гонять Шумакова на кухню за сладкими пирожками, злясь и бурча ему в спину: «Эй, пошевеливайся. Я работаю над великой книгой, которая перевернет весь мир».

      Поосторожней надо с подобными заявлениями, еще неизвестно, что или кто перевернется, когда опус попадет на прилавки. И не факт, что роман будет написан. Всякий раз, когда я слышу фразу: «Я далек от всего материального, не хожу на службу, ежедневная работа отупляет, обдумываю философское произведение, которое даст человечеству ответы на все вопросы», – мне хочется поинтересоваться: «А кто вас кормит? Одевает? Оплачивает коммунальные услуги?»

      Никто из тех, кто объявил себя гением, не ходит босым, голым или голодным. Наоборот, самопровозглашенные гении, как правило, вполне упитанные.

      В