вопрос как можно больше изумления. – Если бы я увиделся с Игнатьевым, я бы задал ему море вопросов. Статья меня не убедила. И вообще, на каких документах он основывался? Насколько мне известно, свидетелей не осталось.
Подполковник встал, и я понял: разговор окончен.
– В отличие от тебя, мы его поклонники, – доверительно сообщил он мне. – Так что можешь сваливать с чистой совестью. Передай старому хрычу Прохоренко, что я не собираюсь заводить на него дело.
– А его дети, внуки?
Он облизал толстые губы:
– Я, знаешь, не «Инкомбанк», чтобы вещать на каждом углу: «Ваши заботы – наши проблемы». О молодом поколении нужно было раньше думать.
Я заартачился:
– А если это все же не он?
Лепко, взяв меня за локоть, подтолкнул к выходу:
– Он, больше некому. И заруби себе это на носу, пока его не сломали. В нашем городе не любят, когда кто-то сует нос в чужие дела. Короче, – он шумно вздохнул, – я тебя предупредил. Решишь задержаться – пеняй на себя.
Быстрый удар в челюсть отбросил меня к стене. Я даже не успел среагировать. Били мои противники профессионально, и любой счел бы правильным не связываться с ними. Тем не менее отступать я не собирался и, потирая ушибленную челюсть, жалобно проскулил:
– И все-таки мне надо что-то написать. Этим делом заинтересовался главный редактор. Если я ничего не привезу, он пошлет другого или приедет сам.
Оперативники переглянулись. По всему было видно, такая перспектива им не понравилась. После недолгого молчания, утерев пот со лба, Лепко выдавил:
– Сейчас я сделаю звонок в музей героев-подпольщиков. Кроме экспонатов, там имеются копии архивных документов. Вот и используй их в своем творчестве. – Подполковник вдруг широко улыбнулся, но я не расслабился. Его улыбка напоминала оскал доисторического чудовища.
– Прощай, – он похлопал меня по плечу кулачищами-кувалдами. – Именно прощай, понял?
– Я тоже хотел бы встретиться с вами только в другой жизни, – вежливо ответил я.
Выйдя на улицу, я зажмурился от яркого солнца. Горячий влажный ветер не освежал, а только выжимал последние капли пота. Сев в машину, я помчался в центр города. Если они вздумали меня напугать такими устаревшими методами, то просчитались. Просто так я не сдамся. К тому же разговор подогрел мое любопытство: с чего это сюда вмешалась милиция? Внезапно в голову пришла неплохая идея. Я притормозил у таксофона и, вынув карточку, купленную в киоске, набрал номер редакции газеты «Морской прибой».
– Вахта, – прошамкал старушечий голос. Я решил, что мне крупно повезло.
– Извините, мне назначил на сегодня встречу журналист Игнатьев, – вежливо начал я. – Однако мне придется ее перенести. Как я могу с ним связаться?
В трубке что-то зашуршало. Вахтерша, по-видимому, к кому-то обратилась. Фамилия Игнатьев ей ни о чем не говорила.
– Так бы и сказали, что к Димке Варнакову, – через минуту ответила бабуля. – Нет его сегодня. Завтра появится, – она вдруг ехидно усмехнулась. – А на встречу ты смотайся, голубчик.