действительно сказкой – гармония природы и ее детей. Но с каждым поколением Сила, которая дается нашим магам, ослабевает, и мир элива разрушается. А знатные листья скрывают это. И за разговоры на эту тему ты тоже можешь стать эриса. Каждая ветвь имеет свой надел Леса, и боковые Ветви постепенно теряют свои наделы. Города холин полны элива: лучники в страже правителей, бойцы в охране караванов на земле и даже на море. Можно ли было такое представить себе раньше? Но мало того: элива уходят на равнины и занимаются земледелием. Даже к вардам уходят!
– Но Опора Тодан говорил, что уже триста лет царит мир – благословенное время для всего Индерона.
– Да! Мир. Мир для толстых Ветвей Древа, и особенно для ствола. Но этот мир привел к тому, что элива стало слишком много для своего Священного Леса. И теперь они гибнут не в великих битвах, защищая свою Родину, а в стычках с разбойниками или друг с другом: за кусок еды, за место под солнцем…
– Тебя послушать, так война – благо! Не бывал ты Надар, на настоящей войне. Если бы ты видел, как в пламени плавится камень, как сгорает само небо, а города испаряются вместе с жителями раньше, чем те успевают закричать от ужаса, ты бы не произносил этих глупых речей! Двадцать пять моих лет назад, за одно мгновение в мире под названием Авилла погибло свыше двух миллиардов людей! – Ал долго составлял это ужасающее числительное средствами языка элива. Надар, услышав эту словесную конструкцию, потрясенно молчал, пытаясь осознать такую огромную величину.
– Неужели бывают миры с таким количеством жителей? И что за магия может сотворить такое разрушение?!
– Бывают, Надар, бывают. И магии такой у нас – хоть отбавляй. И рождается она из вот таких речей искателей справедливости.
– Так что же делать? Терпеть и умирать? Голод лучше войны?
– Не знаю, Надар. Я не предводитель, не вождь, не маг. Я – простой солдат, всю жизнь убивавший по чужому приказу. И убивать больше не хочу. Дай мне пожить для себя.
Повисло долгое молчание: Ал шевелил прутиком едва тлеющие угли, Надар смотрел на сонно текущую реку. Кричали в ветвях птицы, на поляну возвращались светляки и ночные бабочки. Луна заливала траву волшебным серебряным светом.
Ал прислушался, и запустил обонятельные усилители, да, чувства его не подвели, там кто-то есть. Во-он там, в кустах на краю поляны. И в этот раз ветер им не помощник. Стоит безветрие, и запахи медленно, но уверенно ползут во все стороны.
«Дай-ка мне свой лук», – тихо прошептал гекон. Элива удивленно подал ему оружие. Ал наложил стрелу на тетиву, а затем, резко подскочив, запустил ее в кусты. Послышался треск и вскрик, кто-то побежал, ломая ветки. Поляну залил веселый смех зеленого великана.
– Энол! Вылезай! Я тебя унюхал. Или мне из моего оружия пальнуть?
– Что ты себе позволяешь, торок?!
– А ты вылезай, я тебе поясню.
– Нет уж, я к тебе не пойду!
– А зачем тогда сюда пришел? Целый день, видать, бежал по следу, а теперь будешь в кустах сидеть? Илата, ты же тоже там? Выходи.