волховских групп. В таком случае культ Перуна, как считал Киржма, получит еще большее распространение среди русичей, а он и его помощники укрепят и усилят влияние на князя, который, как видел Киржма, все больше тяготел к Византии и к христианству. Киржма был слишком искушен и опытен в интригах и в тайной войне, чтобы не ориентироваться на то, откуда дует ветер.
Добромир же на посту председателя союза волхвов-радетелей на Руси вполне устраивал его. Чем владели некоторые волхвы, сам Киржма, хоть и имел волховскую выучку, не обладал, но хотел максимально использовать их способности и влияние для решения своих вопросов: прежде всего усиления влияния культа Перуна и своего на русичей, преимущественно на богатых и имеющих реальную власть.
Киржма прекрасно понимал, что без поддержки лиц из ближайшего окружения князя и его самого культ Перуна, как верховного божества, не получит того распространения, на которое он рассчитывал, тем более, что волхвы во главе с Светозаром, по сути, Перуна не признавали. Их поведение, чем дальше, тем все больше задевало Киржму и его помощников. Он все понимал, но не мог уяснить одного: почему, владея силой и способностями, волхвы не использовали их так, как он бы, не задумываясь, применил. В этом плане он понимал ромеев, которые применяли все методы для того, чтобы установить любыми способами свое влияние на князя и его окружение.
Это было Киржме яснее ясного. Более того, с некоторого времени Киржма видел в ромеях, точнее, в некоторых их представителях, больше ситуативных союзников, чем врагов, тем более что они щедро платили. А золото, серебро и ткани, украшения и другие предметы роскоши Киржма любил, хотя и не признавался себе в этом. Его дом, больше похожий на терем, стоял на Подоле. Имел дом Киржма и в Верхнем городе на одной из киевских круч, но все-таки жрец слегка отстранялся от князя и его ближайших помощников, стремясь показать свою связь с народом. Тем более что на Подоле все время кипела жизнь. Здесь постоянно проходили торжища, а ремесленный люд с раннего утра до позднего вечера занимался привычным для себя делом. Народ толпился на Подоле всегда, поскольку здесь была едва ли не главная гавань, в которую то и дело прибывали корабли. Иногда за день их могло причалить к берегу до двух, а то и трех десятков. Верхний же город все-таки был больше уделом князя и окружения. Здесь на Киевице (Старокиевская гора, где стоит исторический музей) находилось основное капище, предмет гордости жрецов Перуна.
Киржма не раз и не два пытался договориться с радами (одно из названий волхвов) о том, чтобы совместно решать вопросы и помогать друг другу, но упрямцы не хотели действовать так, как нужно было ему. Волхвы не собирались объяснять жителям тот простой факт, что Перун есть основное божество, а остальные боги – только лишь его помощники. Вообще-то русы не были богобоязненны или излишне оперты на богов. Даждьбог, Стрибог, Хорс и другие были, скорее, старшими друзьями. К тому же выходило так, что каждый племенной союз сам определял для себя, кому и какие требы