Славка.
– Еще бизонов вспомни.
– Или овцебыков. Дикие твари из дикого леса, одним словом.
– Итак, в результате данного наблюдения, – подытожила Рипа, – делается вывод о том, что это совсем не наша Земля, а нечто совершенно иное, лишенное человеческой цивилизации. Не бродят такие стада по Земле-матушке давным-давно.
Славка, повернувшись в ее сторону, вдруг обнаружил, что она плачет. Невольно приобнял, долго ковырялся в своей травяной юбке, пока отыскал носовой платок, лежавший в заднем кармане штанов. Влажноватый еще, забытый и непросушенный.
– У меня через три недели свадьба, – с трудом выговорила Рипа и зарыдала сильней. Славка вытер девушке слезы и, словно ребенку, помог высморкаться. Хоть она и старше и во всех отношениях опытней, но все равно – женщина. Умная, прекрасно владеющая собой, сильная, но, тем не менее, зависимая от своей природы. Собственно, а кто от нее не зависим? У него вон тоже шевельнулось, хотя и не в душе. Пожалуй, стоит чуть-чуть отстраниться, а то могут неверно понять.
Прежде всего имело смысл хорошенько оглядеться, что и было проделано с ближайшего дерева. Корявый такой раскидистый тополь, который за огромный размер хотелось назвать вековым. Зато лезть на него – одно удовольствие.
С одной стороны широкой полосой вытянулась пойма реки, и ширина ее на глаз определялась в несколько километров. С другой – лесостепь. Равнина, прерываемая участками более выразительных зарослей. На ней выделялись две полоски, смыкающиеся с пойменным углублением. Видимо, овраги, по дну которых растут деревья и кустарники, а их вершины, возвышаясь над кромками, видны издалека. Пошли к тому, что справа. Получалось, что он выше по течению реки, а главное, приближаясь к нему, приходится удаляться от стада диких коров. И солнце в спину, так что – одни плюсы.
Действительно – овраг, заросший кустами и деревьями. На мокрой глине дна отпечатались следы животных. Один принадлежит довольно крупной кошке. При его виде Славка крепче сжал в руках палку.
Вообще-то и не палка это, а просто слезы. В пойме отломать что-нибудь путное от деревьев просто не получилось. Все гнется и расмохрачивается, не отрываясь. Сухие ветки, напротив, настолько хрупкие, что толку от такого «оружия» вообще никакого. Да и корявое все. А среди того, что валяется повсюду, принесенное половодьем, масса обломков на любой вкус. Но и они подходят с трудом. Ненормально легкие и ужасно ломкие. Похоже, не раз вымокли, подгнили и высохли до такой степени, что гниль в них погибла. А потом – еще раз. И еще. В общем, то, что показалось минимально подходящим в качестве оружия, было, скорее, очень тонким бревном. Не слишком тяжелым, но пальцы в хвате вокруг этого предмета смыкались не вполне.
А тут прекрасные палки – стволы лещины. Но как их отделить от остального? Камнем бы перебить, да вот беда, вокруг только песок, ил и глина.
– Ты ключи от машины в замке оставила?
– Ага.
– А маникюрный набор у тебя с собой?
– Нет,