и абрикосовые побеги.
Маркович выезжал в сад с коллективом помощников, и потрудились они там на славу. Проредили, откопав массу ростков и от проросших семян – сеянцев, и вылезших из корней – побегов. Приговор звучал неутешительно – все это уже давно не культурные сорта. Вообще большинство плодовых деревьев в их мире выросли не из семечка, а появились в результате приживления веточки доброго сорта – привоя – на росток от хорошо приживающегося корневища – подвоя. Приемов в садоводстве используется множество, и все они известны только садоводам более высокого класса, чем Маркович.
Все растущие в найденном Квакушками массиве деревья были, безусловно, дикими. Среди них удалось определить также потомство яблонь и слив, а рядом нашелся немалый участок, где среди зарослей акации и лоха, перемешанных с другими, абсолютно не плодоносящими породами, оказалось немало тутовых деревьев – шелковицы. Все это богатство требовало уймы вдохновенного труда, труда селекционера и естествоиспытателя, экспериментатора и просто любопытного наблюдательного человека. Такого среди них не было. Или был, но про него никто не знал. Так что, когда одна из красавиц-конкурсанток мечтательно выразилась в смысле, что не прочь бы пожить в этих райских кущах с любимым, Маркович немедленно организовал строительство здесь саманного домика, доставку кирпичей для печки… любимого у девушки не оказалось, а жить одной ей не хотелось. Облом. Когда в середине марта, в связи с чересчур интенсивным сокодвижением, работы прекратили и разъехались по поселкам, жилье осталось пустым.
Маркович доложил, что в следующем году ждать февраля для обрезки сада не следует. Можно начинать уже в декабре. Там огромное пространство, освоенное от силы на пятую часть. По две полные лодки саженцев доставили во все поселки и посадили. Это делалось потихоньку в то время, пока над людьми не довлели другие заботы.
Первую в этом году разведывательную вылазку Славка произвел сам. Вдвоем с рыжей Зоей они отправились пешком на юго-запад. В пределе планировалось достичь вершины того лимана, в устье которого нашлись заросли морской капусты. Далеко, но спешить-то нынче некуда. С собой орехи, курага, копченое мясо. Можно и поохотиться, и порыбачить. Автономность не ограничена. Под ногами пружинит напитанная весенней влагой степная земля, но плотный дерн не дает ступне вязнуть. Прохладно, однако длинные волчьи безрукавки с «крылышками», закрывающими предплечья, и толстые меховые, похожие то ли на налокотники, то ли на бухгалтерские нарукавники, краги защищают руки. В манере одеваться среди поселенцев появляется «национальный» стиль – удобный, не сковывающий подвижности. В области покроя штанов – ничего революционного. То, что из дома. На ногах постолы, в руках копья.
У девушки за спиной лук, у Славки – автомат. Котелок, спальники, палатка. Эх, сейчас бы одну из тех современных почти невесомых конструкций оставленного ими мира, а не эту увесистую штуку из плотной прорезиненной ткани. Не получается, чтобы совсем налегке.
Конечно,