Елена Крюкова

Небо


Скачать книгу

губами рук твоих касаюсь!

      Замок падет, и ты войдешь.

      В рубахе, босиком, навстречу

      Рванусь – так в плоть нацелен нож,

           в слепое тело человечье!

      И уж не чую, где глаза, где ноздри, губы, – осязаю,

      И зрю, и вьюсь, как бы лоза, вокруг! И покрещу слезами

      Все – ягель-мох булыжных щек,

      В брезенте тяжкую поклажу, —

      Да, под Луной всяк одинок,

      И смертушка берет под стражу

      Живую душу, но от глаз

      Сверканье брызжет! Соль и злато!

      Я дожила! Я дождалась!

      Доцарствовалась – без возврата —

      До возвращенья твоего!

      О, блудного, – с такой чужбины,

      Где все смешалось торжество

      В котле: крестины и годины,

      Кагор причастья – и кутья,

      Блины на Масленой – и водка

      Сорокоуста… Только я,

      Как перевернутая лодка

      На вьюжном волчьем берегу,

      О, брюхом кверху – под звездами,

      Ждала тебя! Так – на снегу —

      Пред храмом – снег берут устами

      Юродивые! Так – собак,

      Собачник, выпустив из клетки,

      Обматерит! И Марсом – так,

      Снегирь, вцепившись когтем в ветку,

      В ночи сверкает!

      …Ты пришел.

      Молчишь. Во рту замерзло слово.

      И звездный тот, Небесный Вол

      Все поле купола ночного,

      Сопя, хрипя, перепахал, —

      И комья льдистые – созвездья —

      Могучим плугом разбросал,

      Творя прощенье и возмездье,

      Покуда мы, как два щенка, скуля и плача, подвывая… —

      О, где язык, а где рука, скула, мокрей и слаще Рая… —

      Где очи милые… уста соленые… – как две печали,

      Там, у подножия Креста, с тобой друг друга целовали.

      МОЛИТВА О ГОРАХ

      Лишь закрою глаза – и отвесно

      обрывается скал лазурит…

      О, я верю, что Время – чудесно,

      только страшно, что Время творит.

      Горы, острые, словно рубила,

      душу грубо стесали огнем.

      Я молилась им. Я их любила —

      ныне, присно, и ночью, и днем.

      На гольцы я взбиралась!

      Глядела на зеленые шкуры Саян!

      И тугого шаманского тела

      бубен пел, ненасытен и пьян!

      Я вратами зрачков забирала,

      всю всосала жестокую синь

      глаз охотницких старца Байкала,

      злую Хамардабанскую стынь!

      Стрелы гиблые, меч мой каленый,

      меч Гэсэра – слепая гора!

      Да звезды, до меча Ориона

      дотянулись, допели ветра…

      Улетела я нищею птицей.

      Причастилась сладчайшей беды.

      Глотку выжгла мне – мнила напиться! —

      боль железнодорожной воды.

      Я устала – той нечеловечьей,

      той усталостью, где топоры

      острых звезд ищут шею и плечи,

      и сребристой лучины горы

      не видать – в этом каторжном гуле,

      в сальных,