газеты за два последних года. Она сама не знала, что именно ищет и для чего – как она уже убедилась, в газетных статьях ничего толком не говорилось и для того, чтобы что-то выявить, нужно, во-первых, иметь связи Колодицкой, во-вторых, знать, где искать. Конечно, проще было об-ратиться к Вовке-Санитару, у которого было полно приятелей в правоохранительных орга-нах, или позвонить старому знакомому из центра общественных связей УВД, который бы наверняка подсказал что-нибудь толковое, но Вита не стала делать ни того, ни другого. Ей казалось, что сейчас она идет по очень тонкому льду, и если на него встанет еще кто-то, то недолго и провалиться. Но своими поисками она ничего не добилась – невозможно было по-нять, где под «несчастным случаем» или «скоропостижной кончиной» скрывается самоубий-ство, а где под тем же «самоубийством» скрывается именно такой случай, какие описыва-лись в бумагах Колодицкой. Вита нашла только три случая, которые показались ей более-менее подозрительными, и переписала фамилии погибших вместе с датами в свою записную книжку. Статью, посвященную Павлу Ивановичу Александрову, «скончавшемуся от инфарк-та прямо на рабочем месте», она прочла с недоверием, пытаясь понять, не спрятана ли и под этими строчками какая-нибудь еще одна очень некрасивая смерть. Она не знала, что именно в этой статье говорилась чистая правда. Александров уже давно страдал от гипертонии; в по-следний месяц, живя в постоянном страхе, он совсем сдал, и известие о смерти Колодицкой, на которую он возлагал большие надежды, стало для него подобием пистолетного выстрела – он умер мгновенно и тихо и просидел в кресле около получаса, прежде чем в кабинет загля-нула встревоженная его молчанием секретарша.
В конце концов Вита решила пока оставить всю эту историю в покое, заканчивать работу с Наташиными клиентами в Волжанске и ехать в следующий город. Времени оставалось ма-ло, но она надеялась уговорить Евгения, чтобы в Саранск вместо нее послали кого-нибудь другого. Дело нужно было по всей возможности довести до конца – хотя бы часть его. По-этому Вита спрятала папку за кухонный шкаф, куда Евгений никогда не заглядывал, и поста-ралась на время забыть и о ней, и о письмах, хотя ей не терпелось последовать совету Дины Валерьевны и попытаться разобраться в их содержании. Она снова начала «отрабатывать» Наташиных клиентов, и в первый же день проверила, соответствует ли истине сообщение о смерти Шестакова, для чего пришлось-таки потревожить Черного Санитара. Владимир свел ее с нужным человеком, предварительно изложив ему суть дела, и вскоре Вита, расставшись с некоторым количеством денег, узнала, что действительно такого-то числа на загородной дороге произошло ДТП – «мазда» столкнулась с бензовозом. Водитель бензовоза был дос-тавлен в больницу с тяжелыми ожогами, водитель легковой машины погиб. Несмотря на то, что труп довольно сильно обгорел, в нем, по документам, а также по характерным признакам был опознан некто Илья Павлович Шестаков, предприниматель. К опознанию привлекался единственный родственник Шестакова – родной брат, Сергей Павлович Шестаков. На вопрос не могло ли быть какой-нибудь ошибки, человек покачал головой – Шестаков был мертв стопроцентно. Все же Вите требовалось узнать, как именно вел себя Шестаков в последние дни перед смертью – произошла ли в нем какая-то «перестройка». Она думала было попы-тать счастья у брата Шестакова, но ее ждало неожиданное разочарование – Сергей Павлович продал фирму, которая, после смерти брата, осталась в его единоличном владении, и уехал неизвестно куда, и в самой фирме теперь работали совершенно другие люди. Пришлось удовлетвориться тем, что было. Она позвонила Наташе и передала ей эту информацию.
За эти несколько дней Вита закончила «работать» с Журбенко и почти довела до конца отчет по Нарышкиной-Киреевой – осталось только пробиться в загадочный «Черный брил-лиант», но и эта проблема решалась – Султан пообещал на днях провести ее через одного знакомого. Только Кужавский по-прежнему оставался для Виты темным пятном. Он беспо-коил ее. В Аристархе абсолютно ничего не изменилось, кроме того, что он потерял свое жес-токое чувство юмора, и, казалось бы, на этом работу можно было и закончить, но Вита все откладывала и откладывала, продолжая наблюдать за ним. Ей казалось – вероятно, больше подсознательно – что она еще его недостаточно изучила, что-то упустила из вида. Но она уз-нает – она ведь всегда узнавала. Былая уверенность вернулась к ней достаточно быстро. Уз-нает, а как же? Она и сейчас уже знает достаточно много.
Но Вита ошибалась. Она не знала нескольких, очень важных вещей, которые имели к ней непосредственное отношение.
Вита не знала, что в тот момент, когда три дня назад она выходила из здания центральной библиотеки, Виктория Костенко доживала свои последние минуты. Мучительно выгнув-шись, она извивалась в уже затухающих конвульсиях на грязном дощатом полу среди мусо-ра, плевков и пятен крови, а неподалеку Ян сидел на ветхом стуле без спинки, предваритель-но аккуратно постелив на запылившееся сиденье газету, внимательно смотрел на нее сквозь стекла очков в изящной золотой оправе и курил. Не так давно он весьма убедительно доказал Виктории, что существуют вещи и похуже раковых болей. Вытащив из женщины абсолютно все, что она знала о своей экс-падчерице, некоей Викторите Кудрявцевой, а также