пожалуйста, всех сотрудников сейчас в этот кабинет!
– Какой Новостроев? – спросила Верочка, ей еще не дошло, что человек за столом главного врача, и есть ее будущий шеф, – и кто принял такое глупое решение об освобождении Вас от должности? Нам не нужен новый главный врач, нас всех устраиваете только Вы! Мы за Вас в огонь и в воду….
– Вера…, простите как Вас по отчеству? – прервал ее Новостроев.
– Петровна я…, а в чем собственно дело? – ответила и спросила одновременно секретарь, все еще не предполагающая что говорит со своим начальником.
– Видите ли, Вера Петровна, – продолжил Новостроев, – решение о назначении меня главным врачом принимал министр здравоохранения области. Я сожалею, конечно, что он перед тем, как меня назначить, не посоветовался с Вами. Но я уверен, что министр имеет на это право! Поэтому давайте не будем обсуждать его приказ и сразу же перейдем к делу. И позвольте мне представиться Вам, как секретарю…, на ближайшее время, по крайней мере…, – моя фамилия Новостроев, а зовут меня Михаил Сергеевич.
Наступила пауза, называемая немой сценой. Верочка стояла, раскрыв рот, ее губы, смачно накрашенные ярко-красной старушечьей помадой, застыли на последнем слове, глаза округлились и напоминали большие перламутровые пуговицы. Она, похоже, не отличалась скоростью сообразительности и поэтому произнесла первое, что ей удалось вымолвить:
– Надо же…, как Горбачева…, а… все-таки это лучше чем Борис Николаевич, который дирижировал оркестром….
Наконец она окончательно пришла в себя, наверное, поняла смысл услышанных ею в последний момент слов. Ее глаза, мимика, интонация голоса и поза мгновенно изменились на «чего изволите?». Вера Петровна запиналась, но, впоследствии окончательно утвердившись в голосе, начала без остановки и зазрения совести тараторить:
– Дорогой Михаил Сергеевич, как мы все рады Вашему назначению! Мы долго ждали этого момента и благодарны за то, что Вы приняли мужественное решение руководить нашей клиникой! Поверьте, я давно убеждала всех, что Петру Серафимовичу пора на заслуженный отдых, сколько ему можно руками водить? А он все работает, командует здесь, …совесть же надо иметь! Ему пора воспитывать правнуков, которых у него целая гвардия, ведь им как раз сейчас нужен прадедушка, который подставит крепкое плечо и проявит мудрость, чтобы они выросли хорошими добрыми людьми….
Неизвестно сколько бы продолжалась эта высокопарная речь, если бы Веру Петровну не остановил сам «прадедушка» У него от «теплых слов» глаза сами полезли из орбит. Его правое «крепкое плечо» стало дергаться в нервном тике, двигаясь то вверх, то вниз. Видно, он задыхался от невесть откуда взявшейся ярости, но позже его мимика сменилась на гримасу горькой обиды, он явно не ждал, что бывшая секретарь скажет о его смещении свое откровенное мнение.
– Вера…, ты что же…, я же тебя держал на этой должности…, потому что никто