неизвестно, но Желтобрюхова арестовали на следующий день. После этого Пискунова стали побаиваться и Андропа, и парторг Цыплаков и председатель шахткома Самопалов. Но бригаду кавалера ордена все равно не перевели на другой участок, и ему пришлось долго «быть в прорыве», обходя зону горно-геологических нарушений.
Расходы на похороны погибшего Потапова взяла на себя шахта. Именно с этого дня установился никем не прописанный порядок, в случае смерти погибшего горняка, заведующий, парторг и председатель шахткома обязаны были сообщать эту скорбную весть семье. Они должны были лично явиться по адресу, где проживал погибший и сообщить об этом. Язык не поворачивался говорить о том, что не уберегли от гибели человека, но еще приходилось смотреть в глаза его жене, матери, детям.
В клубе поставили гроб с телом покойного Потапова, и народ шел, чтобы проститься с ним. Духовой оркестр исполнял траурный марш, и от этих звуков кожа покрывалась мурашками. К гробу несли венки и первые полевые цветы, клали их, произносили шепотом «царствие ему небесное». Каждый пытался успокоить мать, вдову, облаченных в траур и плачущих детей, размазывающих слезы по щекам. Люди искренне жалели их и обещали свою помощь, ведь остаться без кормильца во времена строительства социализма было не просто, назначаемые пенсии по потере кормильца были незаслуженно низкими по сравнению с зарплатой навалоотбойщика.
Недалеко от входа в клуб курили шахтеры, все те, кто свободен был в это время от работы. Здесь же стоял и Пискунов со своим десятником Митрохой, который хотя и по должности был старше передовика, но оставался в тени его славы. Было решено, что прощание с погибшим товарищем будет длиться весь день, чтобы каждая бригада смогла прийти в клуб, а уже на следующий день, траурная церемония должна проследовать до кладбища Поповки, расположенного на возвышенности за бывшим хутором.
– Ну, признайся Пискун, – допытывались шахтеры, – ты «накапал» на Желтобрюхова?
– Не «накапал», а сообщил в органы, как учит товарищ Сталин, – парировал тот, – наш парторг об этом ясно говорил – в случае обнаружения замаскировавшегося врага народа, нужно писать заявление в НКВД.
– А кто определил, что он враг народа? – спрашивали у Пискунова, – ты что ли?
– Да, я! – отвечал тот, – кто должен еженедельно опускаться в шахту и осматривать все забои? Главный инженер! А почему он не делал этого?
– Да потому что до смертельного случая, кровля была везде исключительно прочной, – отвечали ему.
– Нет, он не делал этого, потому что был замаскированным врагом, – настаивал Пискунов, – и если бы не смерть Потапова, то еще долго бы пришлось разоблачать этого вредителя….
– Ты сукин сын форменный! – вмешался в разговор Михаил, – ты же отомстить ему хотел за то, что тебя заставили «догрызать» лаву с нарушениями….
– Это ты от зависти так говоришь, – ухмылялся Пискунов, –