, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
Copyright © 2013 by Mark Frost
© Старлиц А., перевод на русский язык, 2016
© Издание на русском языке. Оформление. ООО «Издательство „Э“», 2016
Март
Лайлу Огилви нелегко было оставаться мертвым.
За последние семь месяцев медперсонал раз шесть решал, что с ним покончено, но каждый раз они убеждались: его случай – беспрецедентный.
В конце концов врачи признали, что вопрос жив он или мертв ставит их в тупик.
Все осложнялось тем, что никто со стороны не должен был о нем узнать – и семья, и школа дали подписку о неразглашении, которой строго придерживались. А правда состояла в том, что прошлой осенью, после «несчастного случая» Лайл впал в продолжительную кому, и его жизненные показатели были почти на нуле. Шесть раз его отключали от систем жизнеобеспечения, но каждый раз подключали обратно. Несмотря на все усилия, медикам не удалось привести его в сознание, хотя при этом энцефалограмма показывала впечатляющую мозговую активность.
Единственным напоминанием об Огилви в школе были частые визиты его родителей, старавшихся держаться незаметно. Они даже не стали спорить с врачами, когда те, предрекая фатальные последствия, запретили переводить их сына из реанимационного отделения в школьный медицинский центр. Ведь Лайл был не столько пациентом, сколько заключенным, и если бы он вдруг пришел в сознание, ему предъявили бы обвинения в многочисленных преступлениях.
Так что Лайл лежал неподвижно, как мраморная статуя. Иногда, без видимой закономерности, его глаза открывались, а зрачки реагировали на свет. Это был один из немногих обнадеживающих медперсонал признаков.
Из-за питания через пластиковую трубку его тело словно таяло, малейшая полнота исчезла, но внимательный осмотр выявил бы рост и укрепление всех мышц. Медсестры переворачивали пациента четыре раза в день, но, поскольку они никогда не видели его в вертикальном положении, да и специальная кровать была слишком велика, они не заметили, что он вырос на три дюйма.
Устойчивое вегетативное состояние – такой термин чаще всего использовали врачи, обсуждая болезнь Лайла. Слова эти никак не объясняли, что же действительно происходит у него внутри. Его разум так и не вернулся к пониманию слов, но если бы Лайл мог говорить, то сказал бы, что в последнее время все лучше осознает окружающее. Он мог даже с закрытыми глазами смутно «видеть» людей, которые приходили и уходили из его палаты.
И когда выпал последний снег, а лед ушел с берегов озера Ваукома, что-то странное шевельнулось внутри Лайла Огилви. Если бы его попросили описать все одним словом, он сказал бы: изменение.
Весна – это период пробуждения и роста, и внутри Огилви тоже пробудилась новая жизнь, превращая прежнего Лайла в кого-то другого, кого-то более могущественного. Странное чувство возникло и стало расти в затянутом паутиной сознании. Оно больше ощущалось, чем осознавалось, но Лайл испытывал его каждой клеточкой своего тела.
Голод.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил тренер.
Окоченевшим. Вот как Уилл себя чувствовал. И не только из-за сурового холода на улице. Это слово точно описывает то, как я себя чувствую последние пять месяцев.
– Вы думаете, я справлюсь? – спросил Уилл.
– Я не обязан отвечать, – сказал Айра Джерико. Он отвернулся от озера и скрестил руки на груди.
– Знаю. Но ваше мнение поможет сформировать мое.
– Глупая отговорка. Сконцентрируйся.
Безжизненный. Ошеломленный. За один месяц он получил больше эмоциональных травм, чем за всю предыдущую жизнь, и справиться с ними у него почти нет шансов.
Уилл и Джерико, закончив половину ежедневной тренировки, стояли на восточном берегу озера Ваукома и смотрели на воду. Большая часть озера все еще была покрыта льдом, но кое-где, как шашки на доске, колыхались льдины. На западе низко висело неяркое солнце, касаясь верхушек деревьев. Температура была примерно пять градусов по Цельсию и продолжала снижаться.
Всю зиму Уилл тренировался с Джерико, каждый день по два часа. Как и большинство ребят его возраста, он нуждался в упорядоченности и спокойствии, а именно этого ему раньше категорически не хватало из-за постоянных переездов с места на место. После Рождества снова начались занятия в Центре, на которых приходилось выкладываться по полной. А после занятий Уилла ждало еще более суровое испытание – ежедневные тренировки у Джерико.
У Уилла внутри все умерло после скандальной общественной «смерти» его родителей, и он точно знал почему. Это был бессознательный способ защитить себя, может быть, даже вполне адекватная попытка уйти от тьмы, окружавшей его детство. Так что он понимал причины внутренней немоты,