разглядываю на парте какой-то рисунок с надписью. Ничего необычного. Какой-то умник нарисовал задницу и подписал: «Это место, из которого нам не выбраться на протяжении трёх лет. Помогите». Вообще, надпись воодушевляла меня на самоубийство, ведь какая бы не была здесь ирония, но это правда чистой воды. Школа – место, где в детях убивают личность. Вот, например, зачем орать на меня, если я не поняла какую-то деталь в уравнении или забыла принести доклад, или написать сочинение? От этого ничего не изменится, кроме моего психического состояния. Я натянула улыбку и посмотрела на возбужденное лицо Алекса. Иногда меня в нем бесило детское мальчишеское дурачество. Ведь эти надписи для дураков, а мне не хотелось принимать своего любимого мальчика за дурака. Для меня он Ален Делон в фильме «Красотка».
– Жизненно, – выдохнула я и прошла к мокрой намыленной парте, которую мне ещё нужно отмыть. За спиной слышу как приятель хмыкает, а затем куда-то отступает. Наш класс небольшой, но и немаленький; в нем умещаются тринадцать парт, учительский стол, шкафчик и три горшка с цветами, на которую у моего одноклассника Кевина жуткая аллергия. Ему приходится тоннами глотать таблетки, чтобы не задохнуться собственными слезами. Жалко его.
– Эти придурки ничего не понимают.
– В чем? – я резкими движениями начала проводить по парте влажной тряпкой, от которой за километр пахло сыростью. Ал делал то же, что и я, только его рука спокойно скользила по столу, словно по маслу.
– Они пишут эти надписи и думают, что правы, но по правде это тупой прикол, который появляется в голове, когда на уроках скучно… Школа не так уж ужасна, – с убеждением отвечает тот, добавляя позже: – А нам за ними убирать! Вот несправедливость.
Я, смеясь, покачала головой.
– Ну, мы сами напрашиваемся на уборку.
– И я не знаю почему. Кит, мы либо тронуты умом, либо набиваем цену перед Иисусом, чтобы попасть в рай.
Я снова смеюсь, и от этого Алекс начинает улыбаться. В голове думаю над вариантами, которые предположил ЛЧ (любимый человек) и выдыхаю, протирая мокрый лоб тыльной стороной руки.
– Кажется, первое подходит больше, ведь я знаю, что прохожу в ад без очереди. Насчёт тебя не знаю.
Алекс отодвинул стул и перешёл к другой парте, на которой было меньше всего надписей; ну вообще-то, это наша парта с Алом. Он неаккуратно плеснул моющим средством, а затем энергично начал проводить зеленой губкой по столу, образуя белые разводы. Я тем временем перевожу учащенное дыхание.
– Смотри, я спасал котёнка, когда тот застрял на дереве. Я мою за собой посуду, помогаю маме по дому, помогаю тебе с математикой и убираю после уроков этот вонючий класс, когда мог бы рубиться в приставку.
Он определенно горд собой, но я решаюсь разрушить его идеальный мир. Выпрямляюсь, украдкой поглядывая на красное лицо парня.
– А ещё ты прогуливаешь урок истории, обманывая, что у тебя бывает голодный обморок, когда жрешь больше Нила Паркера, – Нил Паркер – парень