подтянулся —
Ты вверху, ты снова – лев.
И опять куда-то хочется бежать,
Встречный воздух жадно легкими глотать,
Снова сердце бьется бешено в груди
И те, что сзади были,
Снова позади!
1997г.
Круговорот
В порывах чувств (каких?)
Люблю я эту Землю,
Она кругла, как мяч
И это же в Судьбе.
Как часто наша жизнь
Побегов не приемлет.
Так, от себя сбежав,
Приходишь сам к себе…
1997г.
Кладбище
Одни заселяют гробы,
Другие их только сбивают.
Могилы растут, как грибы,
Но их уже не собирают.
Зловещий креста силуэт
На лунном мерцающем фоне,
Здесь шума привычного нет,
На кладбище царство воронье.
Гектары подземных пустот,
Незаполняемых Светом,
Который железом ворот
Поделен на ТОТ и на ЭТОТ.
Неотвратимость судьбы,
Помилований не бывает,
Ведь тот, кто сбивает гробы,
Их тоже потом заселяет.
1997г.
ДРУГУ
(В. И. Шпилевскому)
Чертит мир, хвостом сверкая,
Ярким пламенем горит,
Постепенно угасая,
Человек-метеорит.
Миллионы поколений
Льется вечный звездный дождь,
Находя успокоенье
В тишине «крестовых» рощ.
Обрывая с прошлым нити
И сжигая все мосты,
Мы несемся по орбите
Центра нашей суеты.
Мы вращаемся по кругу
Мелких распрей и забот,
Забывая только другу
Позвонить который год.
Нас обоих разбросало
По листкам календаря,
С потрохами засосала
Быта черная дыра.
В четырех закрылись стенах
От людей и от жары,
Превращаясь постепенно
В параллельные миры.
Век престижности и чванства,
Мелкочастнический мир,
Безвоздушное пространство
Тихих замкнутых квартир…
Мы зарылись в свои норы
И теперь, как ни крути,
Повстречаемся не скоро,
Да и то не во плоти.
Бег с работы на работу,
За вином в универсам,
По врачам и на охоту,
Просто так и по делам.
Бесконтактные соседи
И контактный телефон…
Алкоголик дядя Федя
Возглавляет марафон.
Он такой же реактивный,
Сумасшедший, как и ты,
Супер-гипер-сверхактивный,
Пробивной до хрипоты.
Лаптем щи вовсю хлебая
И правительство кляня,
Неприступен, как любая
Современная семья.
Тут и там мелькают ноги,
Задыхаемся в пути,
Кислорода б нам немного.
Эй, Виталик, погоди!
Задержись и погляди-ка
Друг,