приготовить что-то поесть, иногда телевизор посмотреть – и спать! Я пашу с восьми до двадцати двух, выходной раз в две недели! Какой смысл жизни?!
Она снова повернулась и посмотрела на дорогу. Проехала еще одна иномарка – красивая, блестящая, важная – проехала и скрылась за домом. Протарахтел грузовик, оставив после себя уродливую тучу пыли и выхлопных газов. Что-то лежало на дороге, похожее на скомканную тряпку – лежало ближе к бордюру. Наташа пригляделась – да, вроде дохлая кошка. А ведь если б шла мимо – не заметила. Внизу, у подъезда деловито бегала небольшая собака, что-то вынюхивая в пыли и непрерывно крутя хвостом, – Дик, принадлежавший Виктории Семеновне, пенсионерке со второго этажа. Забавный, симпатичный пес, но его родословная была темным лесом даже для кинолога экстра-класса – что-то в нем было и от ризен-шнауцера, и от шотландской овчарки, и от спаниеля – дальше угадывать уже было невозможно. Пожалуй, единственным недостатком Дика была любовь к молчаливым гонкам за машинами, и Наташа, да и другие, тысячу раз твердили Виктории Семеновне, чтобы она не отпускала собаку одну. Без толку.
– Жарко, – сказала Наташа без всякой видимой связи, выпустила перила и опустилась на теплый пол. – Хочешь еще сока?
– Нет, – сказала Надя и поправила светлую юбку, задравшуюся выше положенного. – Мне скоро на съемку, а от томатного сока мало ли что может приключиться. Клиент не поймет.
– А что снимаешь?
– Так…, – Надя махнула рукой. – Отель «Лазурный». А?! Как солидно звучит! Рекламу поедем делать. Не знаю, чего они к нам обратились – с бодуна что ли. Им бы в ТРК «Центавр» или в «Пирамиду». Или им нужна реклама похуже?
– А что на работе?
– А что там может быть? На работе, Натуля, как в известном мультике, – телевидение «Борей» – воды нет, еды нет, денег нет, населено корреспондентами.
– А денег так и не дали? Вам за сколько должны – за два месяца?
Надя фыркнула презрительно.
– За три. Шеф сегодня на совещании заикнулся – мол, может, сегодня будут. Ну, мы положенное время выждали и в бухгалтерию веселой толпой – разузнать, что да как. А бухгалтера засели там и не открывают. Ну, мы, конечно, в дверь, кричим интимными голосами: откройте, мол, люди добрые, а то щас дверь вынесем. Народ-то злой, половина с бодуна – у нас ведь как зарплаты нет, так все в запое. В общем, смотрелось достаточно жутко. Ну, шеф, конечно, прибежал: ах, мои любимые сотрудники, да что ж вы так плохо себя ведете и ни хрена не снимаете?! Сотрудники начинают орать про деньги, а он с таким лицом слушает, ну просто святой Себастьян под градом стрел. Я, говорит, только намекнул, а денег, родные, нет, так что валите, гады такие, работать! Вам, говорит, вообще, зачем деньги? Особенно бабам? Баб должны мужики обеспечивать, спонсоры всякие, а работать им надо не ради денег, а для души. Душа, а, каково?! Принеси как ты мне все-таки сока, – сказала вдруг она таким тоном, словно попросила водки.
Наташа