Матей. – Четверо объявились и написали заявление на академический отпуск. Относительно Дорохова… там действительно было ДТП… По крайней мере, по официальной версии.
–Тебя не смущает, что про тебя говорят? – слегка прищурившись, спросила я.
–А почему меня должно это смущать? – улыбнулся Матей. – Я не чувствую вины за то, чего не делал. А говорят… дай угадаю, не тот ли студентик, которого Лексуш подрал, распространяет эти слухи? Кстати, чего он от тебя хотел?
–Как ты узнал? – ошарашенно воскликнула я и, насупившись, ответила на его второй вопрос: – Чего хотел… чтобы с ними пошла, хотел…
Матей в это время как раз насыпал заварку в чайник и я заметила, как дрогнула его рука.
–Маруся… будь осторожна, не ходи одна, пожалуйста, – с этими словами он обернулся и требовательно посмотрел мне в глаза. Дождался моего кивка, затем поставил на стол чайник, чашки, корзинку с печеньем и принялся разливать чай. – Студент этот… – заговорил он спустя минуту, – распространяет наркотики. Да и сам употребляет. На зачет пришел в полном неадеквате. Я пообещал добиться его отчисления, если так и будет дальше продолжаться. Так что… – Матей криво усмехнулся, – злиться на меня он имеет право.
–Но это не дает ему права говорить всякую ересь! – возмутилась я.
–Говорить-то он как раз может, – возразил Матей, попутно поставил на стол еще одно блюдце и положил в него несколько ложек густой сметаны. – Только это ничего не изменит. Завтра же будет запущен процесс его отчисления.
Я озадаченно заморгала. Отчисление… какое неприятное слово. С одной стороны, меня радовала мысль, что в таком случае больше не придется встречаться с нахалом в стенах универа, а с другой стороны, подняла голову студенческая солидарность – все-таки отчисление это серьезно. Это… это ведь может сломать человеку жизнь! А с третей стороны, распространение наркотиков вообще-то подпадает под статью уголовного кодекса!
–Жаль, что он ступил на этот путь, – тем временем серьезно проговорил Матей. – Но это его выбор, позволить ему ломать жизнь других я не имею права.
Я задумчиво покивала в ответ, а Лексуш приподнялся на задних лапах и, узрев на столе блюдце со сметаной, шумно втянул воздух ноздрями. Его хозяин же, как ни в чем ни бывало, просто пододвинул посудину к краю стола. Кот чинно поставил передние лапки на скатерть и принялся трапезничать. Честное слово, ему только салфеточки не хватало!
–Э-э… а-а? – я изумленно воззрилась на котяру. В нашем питомнике такими повадками обладала только Мелани. Мама всегда говорила, что в детстве избаловала ее, а потом уж перевоспитывать поздно было.
–Лексуш потомственный аристократ, – пояснил Матей. – Лапы он после улицы моет, ты не думай.
–Сам? – переспросила я.
–Сам, – пожал плечами он. – А что такого? Включать и выключать воду он умеет, – Матей тихо рассмеялся и вдруг спросил: – Ты вот лучше скажи, как ты узнала, что моя прабабушка мне не родная?
–Да как… – я немного смутилась. –