парень заметил, что лицо Ванды снова помрачнело, он быстро переменил тему:
– Кстати, я ошибаюсь или именно сегодня должна приехать твоя тетя из Германии?
– Сегодня вечером, в шесть. Если ты думаешь, что я посвящу теперь себя проекту под названием «Деревенская простушка в Нью-Йорке», то глубоко ошибаешься. Пусть мама показывает город сестре, а я уж точно не стану из кожи вон лезть по этому поводу. Судя по тому, что я слышала об этой Марии, она, кажется, довольно странная. – Ванда нахмурилась. – Как бы ты назвал человека, который за всю жизнь ни разу никуда не выбирался из своей деревни?
– Я смотрю, ты уже успела вынести приговор немецкой тетке, – рассмеялся Гарольд.
– Может, мне будет вовсе не до нее, – отмахнулась Ванда. – В конце концов, мне нужно искать новую работу. – Девушка взглянула на часы и испуганно прижала руку ко рту. – Вот теперь я уже опоздала! Еще пятнадцать минут назад я должна была сидеть у парикмахера.
Произнеся это, Ванда склонилась над Гарольдом и поцеловала его на прощание.
– Парикмахер? А разве семья не ждет, что ты будешь дома, когда приедет тетка? – удивленно спросил Гарольд.
Ванда скривилась.
– А даже если и так. Возможно, какая-нибудь сплетница – может, и сама Моника – уже поставила мою мать в известность об истории в «Шрафтс», – язвительно ответила девушка. – Один скандал разразится или два, какая разница… – Она легкомысленно пожала плечами. – Большое спасибо, что ты меня так терпеливо выслушал.
И была такова.
Глава четвертая
– Я все еще не могу поверить, что ты на самом деле приехала!
Рут сжала руку Марии; они вместе ждали, пока шофер уложит багаж на заднее сиденье машины.
– Я тоже ощущаю нечто подобное.
Мария нервно огляделась: порт, ее корабль «Мавритания» у острова Эллис, небоскребы, которые вблизи показались еще выше… и шофер, и Рут (прежде всего Рут) – все казалось чужим.
– Ты выглядишь просто чудесно! – воскликнула Мария.
Она восторженно погладила рукав темно-синего шелкового костюма Рут.
В первый миг она едва узнала сестру. Конечно, они иногда слали друг другу фотографии. Но ни один снимок в мире не мог передать той элегантности, которой обладала Рут в свои тридцать восемь лет. Выглядела она очень благородно, ничто больше не напоминало о молодой девушке, которая любила обвешиваться стеклянными бусами.
– У меня тоже все чудесно.
Даже у смеха Рут, казалось, были какие-то элегантные нотки.
– Но не волнуйся, с завтрашнего дня мы будем заниматься исключительно твоим благополучием.
Нахмурившись, она пощупала платье Марии.
– Во-первых, мы тебя переоденем. На твои старые вещи уже просто невозможно смотреть. Наверное, мне нужно радоваться, что ты не надела свои печально известные штаны!
Мария, садясь в машину вслед за сестрой, стыдливо умолчала, что приобрела это платье как раз для поездки в Нью-Йорк. Напрасно выброшенные деньги!
Автомобиль медленно