при чтении этого романа, который квалифицируется одними как утопия, другими как антиутопия, а третьими как дистопия?
В ходе пристального чтения «Дивного нового мира» возникает немало вопросов. Прежде всего, действительно ли Новый мир столь безоговорочно отвратителен и бесчеловечен? Ведь агрессия и войны полностью искоренены, 99 % живущих в Новом мире людей счастливы. В Мировом Государстве одержана победа над болью. Все потребности граждан, эксплицированные в романе, удовлетворены. Жители Мирового Государства, по крайней мере те, что принадлежат к кастам «альфа» и «бета», выглядят молодыми, привлекательными и модными, т. е., по современным критериям, «гламурными». Следует ли считать индейскую резервацию, изображенную в романе, полновесной антитезой новомирской цивилизации? И, наконец, разве клонирование людей не есть благоразумное применение достижений генетики во благо всего человечества – ведь эта технология лежит в основе плановой экономики, тем самым выступая гарантией предотвращения кризисов и революций?
Есть и другие вопросы. Например, так ли последовательны и искренни сатирические нападки О. Хаксли на науку и технику? Действительно ли идея «мирового государства» казалась ему столь отвратительной? Разве цель достижения устойчивого «мира во всем мире» не оправдывает средства? В самом ли деле Олдос Хаксли считал результаты «неопавловского», бихевиористского воспитания безоговорочно негативными? Правда ли, что идея контроля над качеством и количеством человеческой популяции представлялась ему столь безнравственной? Каким на самом деле было отношение писателя к психофармакологическим способам воздействия на сознание, т. е. считал ли он применение наркотика «сома» излишним и безнравственным? Следует ли читателю воспринимать сатирическое изображение фрейдовских схем в «Дивном новом мире» некритически, т. е. как надежное свидетельство резко отрицательного отношения О. Хаксли к Фрейду и фрейдизму? Как видим, очевидные и подспудные вопросы просто-напросто не могут быть оставлены без ответа, ибо единая картина созданного писателем художественного мира является непротиворечивой лишь на первый взгляд.
Эта книга – продолжение и своеобразный итог размышлений и изысканий, целью которых было ответить на вопросы, занимавшие меня в течение десяти лет, со времени публикации монографии «Наука и литература: археология научного знания Олдоса Хаксли» (2008). Она адресована не только профессиональным филологам, историкам науки и культуры XX в. Надеюсь, что мои комментарии позволят и широкому читателю по-новому взглянуть на три романа Хаксли об альтернативных мирах.
Глава I
Безумный мир и остров гармонии
1. Невротические комплексы
Писатель, думается, берется сочинять утопии не столько потому, что он по природе своей мечтатель, сколько потому, что – возможно, бессознательно – стремится изжить, экстериоризовать собственные неврозы и фобии, а не только свое