два часа, – взглянув на свои часы, проговорил исправник.
Старшина молчал. Прошёл и ещё час, а разбойника все не было. Только в половине четвертого, увидали они идущего скорой походкой от деревни Ляховой высокого человека, в длинном халате желтого сукна; он шёл, как волк, оглядываясь по сторонам.
– Вот это идёт Чуркин, – пристально вглядываясь вдаль, скороговоркой произнёс старшина.
У исправника при этих словах по телу пробежали мурашки, на лбу выступил холодный дот; Деревенко же был невозмутим. Все притаили дыхание.
Человек этот был действительно разбойник Чуркин. Он быстро подошёл к задним воротам, отворил калитку и скрылся на дворе. Исправник вполне убедился, что это был разбойник и совершенно притом растерялся.
Старшина посоветовал ему подождать нисколько минут, оправиться и затем приступить к делу.
Прошло десять минут; первым из овина вышел старшина, за ним исправник и его рассыльный.
– Ну, теперь не уйдёт, наш будет, – ободряя себя и своих спутников, сказал исправник, направляясь к дому Чуркина. Все трое подошли к задним воротам, попробовали было отворить в них калитку, но она оказалась запертой.
– Стой здесь, в случае, если разбойник покажется в воротах, то не давай ему ходу, бей в него из револьвера, – сказал исправник своему Деревянко.
– Слушаю, ваше благородие, – держа наготове оружие, отвечал тот.
– Ты, старшина, ступай справа около дома, а я пойду слева, у ворот сойдёмся, – шепнул Семён Иваныч начальнику волости.
Оба они, от волнения и страха, тряслись, как осиновый лист. Обойдя кругом дом, они сошлись у передних ворот его. Старшина поднял в деревне тревогу, на которую крестьяне явились немедленно, остановившись перед домом разбойника. Исправник, оглядывая окна той избы, заметил, что под одним из них валяются стекла от выбитого звена, и что само окно было заткнуто подушкою. Не прошло четверти часа, как ворота дома отворились, и на улицу из них вышла мать Чуркина, поклонилась исправнику и собравшимся крестьянам во главе старшины.
– Сын твой, Василий, дома? – спросил у ней исправник.
– Нет, кормилец, он у нас и не бывает, – проговорила та.
– Врёшь, старуха, мы сейчас видели, как он вошел в задние ворота.
– Не веришь, поди, сам погляди.
– Зачем это у тебя окно разбито?
– Ребятишки шалили и разбили его.
– Хорошо, мы с тобой после ещё поговорим. Старшина, бери народ и принимайся за обыск.
Тот скомандовал мужичкам, и в какие-нибудь пять минут, двор и самый дом Чуркина наполнились народом, принявшимся обшаривать везде, куда только было возможно проникнуть человеку. Исправник вошел в избу. Старик, отец Чуркина, встретил его поклоном.
– Василий дома? – спросил у него Семён Иваныч.
– Какой такой Василий, сын, что ли, мой? – вопросил старик.
– Ну да, мы сами видели, как он в задние ворота вошел.
– Нет, мы его два года уже не видали.
– Что с ним толковать, ребята, обыщите!
– Чего искать-то, ваше