19 года, человек с головой и способный, но болезненно самолюбивый <…>. Он считает себя его (командира корабля. – Авт.) начальником <…> и всячески его «угнетает» и подрывает его престиж перед командой. <…> характерно, что комиссар взял себе лучшую, роскошную каюту» [13].
Что касается самой команды, то в порту были удивлены «прекрасным поведением» советских моряков.
Итальянская пресса (как местная, так и столичная) публиковала лишь «сухие» заметки о корабле «Боровский» с подробным перечислением присутствовавших на приеме гостей.
В докладной записке на имя Г.В. Чичерина генеральный консул в Риме Рембелинский, подытоживая результаты визита корабля «Боровский» в Неаполе, предлагает найти способы «<…> лучшего предварительного инструктирования командируемых для дипработы товарищей до отправления их к местам заграничной работы, требующей особого такта, гибкости приемов и, если можно так выразиться, ювелирной тонкости выполнения» [14].
Обмен визитами советских и итальянских военных кораблей СССР и Италии продолжился и в 1925 году.
4 июня, накануне прибытия в Ленинград отряда миноносных флотилий итальянского флота в составе «Тигра», «Леонье» и «Пантеры», в протокольной части НКИД состоялось совещание, на котором было решено вынести на коллегию НКИД следующие вопросы:
– об исполнении национальных гимнов;
– о речах на банкете в Морском училище.
По мнению сотрудников протокольной части, было необходимо составить текст речи, из которой следует исключить политические моменты.
В свою очередь, итальянской стороне также предлагалось в ответном выступлении не заниматься «восхвалением фашистского режима» и не произносить тост в честь Муссолини [15].
Кроме этого, следует рассмотреть вопрос о предоставлении прессе подробной информации о прибывших в Ленинград военных судах, а также направить письмо от имени Г.В. Чичерина председателю губисполкома об участии губисполкома во встрече итальянских судов, организации посещения театров, спортивных состязаний, загородных экскурсий и т. д.
Ввиду отсутствия средств у Морского ведомства совещание просит НКИД об ассигновании на расходы по приему 10 тысяч рублей, с тем чтобы агент НКИД в Ленинграде старался не выходить за пределы 7500 рублей (2500 рублей в запасе) [16].
13 июня агенту НКИД в Ленинграде Вайнштейну под грифом «Секретно» была отправлена из Москвы директива со следующими указаниями:
– если итальянцы исполнят «Интернационал», отдавая салют, нам придется ответить национальным гимном Италии;
– обед в Военно-морском училище для экипажа и комсостава устроить в пределах средств, отпущенных Реввоенсоветом. Присутствие за обедом представителей губисполкома необязательно. Никаких речей не произносить;
– договориться с Ленинградским губисполкомом о посещении итальянским экипажем и комсоставом театров, желательно пригласить матросов